Легионер. Дорога в Помпеи – 2
Шрифт:
— Салют будущие гладиаторы! — он приветственно вскинул руку. — Меня зовут Карас, и ближайшие недели я превращу вашу жизнь в ад.
— Многообещающее начало, — шепнул Тигран, аж поежившись.
Я поддерживать разговор не стал — слишком свеж был опыт говорунов, можно сказать, перед глазами стоял. И Тиграну, кстати, я бы тоже посоветовал держать язык за зубами. Но он дядька взрослый — сам разберется.
Мы выстроились в с родную шеренгу пл роста и рудиарий медленно проходил вдоль нее, оценивая опытным взглядом уровень подготовки будущих гладиаторов. Ничего не говорил,
Мы терпеливо ждали, когда окончится осмотр.
Наконец, Карас встал посередине учебной арены, засыпанной песком, и скрестил руки на груди. От моего внимания не ушло, что песок на арене имеет местами красноватый оттенок. Учеба учебой, а здесь точно проливалась кровь.
— Ну что, опозоренные! — раздался густой бас рудиария, от которого даже мурашки по спине поползли.
Я припомнил, что именно infames по латыни «опозоренные» было официальным статусом гладиаторов. Такой статус не сулил его обладателю ничего хорошего.
— Переступив порог этой школы, добровольно или принудительно, можете забыть о всех сладких мечтах, — продолжил рудиарий с ухмылкой, показывая, что он больше ценит отколовшуюся яичную скорлупу, чем наши жизни. — Никому из вас теперь не стать всадником, не сделать карьеру в муниципии, и вы даже не сможете давать показания в суде, потому что мой пердеж стоит дороже вашего слова! А когда вы сдохните, то вас погребут как шакалов, потому что вы отныне приравнены к самоубийцам. И я не спрашиваю, нравится вам это или нет, это данность, которую каждому здесь присутствующему уроду придется принять!
Повисла внушительная пауза. Рудиарий, с той же презрительной ухмылкой, обводил нас взглядом. Возможно, ждал возражений, но их не последовало. Каждый уже оказался научен горьким опытом и молчал в тряпочку.
Карас внушительно кивнул.
— Но у этого коровьего дерьма есть обратная сторона, — голос рудиария сделался мягче, он упер руки в боки и сплюнул через зубы на песок. — Если вы будете отдавать на аренах всего себя, то ваше имя узнают во всех уголках Республики. Богатенькие жирные свиньи осыпят вас серебром и приведут вам на обучение своих сынков. И не чхать ли вам будет на все эти высеры, которое предлагает римское гражданство. Не насрать ли на ограничения, когда у вас будет тонна серебра?! Добро пожаловать в школу, бесславные ублюдки!
Карас выхватил свой рудий и трижды им проголосовал с громогласным «ура». Клич подхватили гладиаторы. Я поймал себя на мысли, что все эти бесконечные разговоры, ничто иное, как психологическая накачка. Нужный этап, куда важнее для гладиатора, бьющегося насмерть, чем хорошая еда и отдых.
Удостоверившись, что его услышали и намотали сказанное на ус, рудиарий вытащил из складок одежды небольшую восковую табличку с текстом «афиши» предстоящих игр. Зачитал вслух:
— С пятого дня до майских коленд гладиаторы легендарной бродячей школы ланисты Мантула будут биться в Панормусе, будет звериная травля'.
Рудиарий поднял восковую табличку над головой, показывая все присутствующим. Не видно было совсем ничего, но поверим на слово. Я предположил,
— Через месяц звук рога застанет вас на арене амфитеатра, — рудиарий опустил табличку. — Вы должны будете забыть о страхе и сомнении. Зритель простит все, кроме трусости и робости перед соперником или зверем. Запомните это, потому что независимо от вашего желания, поединка с человеком или зверем не удастся избежать… — он многозначительно улыбнулся.
Почему боя избежать не удастся я помнил слишком хорошо — тех, кто робел на арене гнали в бой бичами или открытым огнем.
— Хотите посмотреть на наших зверушек? — это был не вопрос, а приглашение следовать за собой.
Рудиарий вывел нас за пределы тренировочной площадки, и за пределы лагеря. Здесь мне еще не приходилось бывать, правда к лучшему. На некотором отшибе от заборчика лагеря стояли большие деревянные клетки, вместо металлических они были построены из прочных древен толщиной с ногу. Зверь при всем желании не мог переломить такие бревна. Чем ближе мы подходили к клеткам, тем отчетливее становился едкий запах сырого мяса и испражнений… А от вида зверушек в этих деревянных клетках мне стало не по себе. За боевиками сидели огромные африканские львы. Львы лежали на земле, дремля, но стоило нам подойти, как величественные хищники вскочили, зарычали и начали бросаться на ограждение.
Я заметил, как побледнели гладиаторы при виде диких кошек. Эти короли звериного мира весом под две сотни килограммов, определенно заставляли задумываться, насколько ничтожна жизнь человека… даже остро заточенный гладиус не добавлял уверенности. А если львов на арене будет несколько?
— Потом, ближе к играм, обещают повезти пантер, — сообщил рудиарий. — Кто нибудь из вас видел вживую этих тварей?
Я не стал говорить ничего, а остальные только помотали головами.
— Клянусь клинком Марса, эти животные вылезли из-под земли! — хмыкнул бывший гладиатор. — Они черные с головы до лап. Ты куда…
Один из гладиаторов, показывая свое «бесстрашие» попытался сунуть руку меж бревен и погладить котика. Благо лев стоял к умнику спиной и то да малым не оттяпал руку. Успел рудиарий, бесцеремонно оттолкнув гладиатора. Тот устоял на ногах, а когтистая лапа хищника проскользнула всего в десятке сантиметров от руки. Поймай его хищник и руки у гладиатора больше бы не было, а в условиях состояния нынешней медицины, удальцу гарантирована смерть.
Чудак поднялся и тотчас получил размашистую оплеуху.
— Еще раз, и я тебе вместо льва самолично руку оторву, — зашипел рудиарий. — Если она тебе не нужна.
Гладиатор промолчал, сам понимал, что не прав. Лев продолжал бесноваться в клетке, но желающих погладить его за ушком больше не нашлось.
— Понравились кошечки? — рудиарий расплылся в улыбке. — Ну а теперь, я хочу, чтобы каждый из вас для себя понял, чем будет бить диких зверей и других гладиаторов!
Мы вернулись на арену, Карас подошел к хранилищу оружия, так называемому армаментариуму, открыл его.