Легионер. Дорога в Помпеи – 2
Шрифт:
Я чуть не оступился, отшатываясь от рискованного выпада соперника, но тут же кинул в него сеть, по касательной попадая по шлему парой шариков. Голит запнулся на секунду, и этого мне было достаточно, чтобы красивым броском все же поймать свою рыбку в сетку.
И еще удар прямо в щит трезубцем, со всей силы, так, чтобы пошатнулся, потому что я приблизился к Голиту на удар гладиуса, но его это не спасло. В прошлом шаге он уже стоял в одной из ячеек моей сетки, и сейчас, отвлекая трезубцем, я одновременно дернул за сеть, молясь,
Если бы гладиатор вышел босым, как делали некоторые из гладиаторов, мой удар роли не сыграл — нога соскользнула из петли, и Голит, конечно, пошатнулся, но удержал равновесие, в обратном ударе поймав меня на всю длину гладиуса.
Но он был в сандалях, и канат сети зацепился за кожаный ремешок, потянув за собой и все остальное.
Я видел как в замедленной съемке, когда Голит падал спиной назад. Сквозь прорези в шлеме я наблюдал, как меняется выражение лица с сосредоточенного на озадаченное.
И как сменилось гримасой боли, когда гладиатор напоролся боком на меч Тиграна, который в горячке боя подошел слишком близко, поддерживая меня. Вот он вскинул руки вверх, держа меч, и крича что-то подбадривающее, а вот почти играюче, мимоходом, порезал бок Голиту. Так могли нарезать ветчину — тонко, аккуратно, и гарантированно больно.
— Остановись… — прохрипел Голит, едва не теряя сознание от боли, пока к нему бежали помощники Караса и он сам, вызывая рабов с носилками, лекарей и отдавая быстрые и резкие приказы.
Гладиаторы столпились вокруг нас, но на отдалении, не зная, как может отреагировать на подобное Карас. Он мог как наказать меня, или Тиграна, так и добить Голита, мотивируя это «чтоб не мучился, сам виноват». Своеобразный приступ доброты.
Тигран срезал ему нагуляный жирок с бока, не смертельно, но достаточно живого мяса для того, чтобы гарантировано выбыть с гладиаторских боев на какое-то (продолжительное) время, пока такая рана не заживет. Возможно, следовало натолкнуть Голита на меч чуточку сильнее, чтобы раз и навсегда закрыть ему рот, но я делать этого не стал. Мужик он был толковый, явно с головой на плечах. Поэтому пока оставался шанс привлечь такого воина на свою сторону, им нельзя было пренебрегать. Что же, сейчас у него будет достаточно времени подумать, пока неприятная рана заживает. Пусть поймёт, что половинчатых решений в духе «и вашим и нашим» быть не должно.
Карас вырос передо мной, сверля взглядом.
— Работать надо аккуратнее, — процедил он. — Ты знаешь сколько прибыли потеряет господин, если Голит не выйдет на арену?
За нашим разговором внимательно наблюдали остальные.
Я промолчал, готовясь к тому, что Карас захочет применить свое излюбленное наказание — плетку. Но обошлось.
— Не понял, что произошло? — как черт из табакерки, откуда-то появился вальяжный ланиста, и все перевели взгляд на него, перестав смотреть вслед носилкам с Голитом. — Голит ранен? Я же просил Карас, чтобы перед
Лант та аж позеленел от злости. Карас нехотя отвел от меня взгляд.
— Он поскользнулся, и напоролся на меч, — сухо сообщил он. — Простите, господин. Лекарь сделает все возможное, чтобы вернуть в строй этого гладиатора.
— Смотри мне, — погрозил ланиста.
Честно говоря, я думал что он отреагирует жестче и все причастным будет не избежать плети, но римлянин быстро переключился.
— Как хорошо, что вы все в сборе, не буду тратить время, — затараторил он, поворачиваясь к гладиаторам.
Я мысленно выдохнул. Карас про инцидент тоже забыл, по крайней мерк здесь и сейчас.
— Воины мои! Настал тот час, что мы так долго ждали! — пафосно объявил Мантул.
Даже руки вскинул, словно к богам обращается. Или от них вести получает, кто там разберет.
— Завтра мы выдвигаемся на великие гладиаторские сражения! Вы не представляете какой подарок сделали вам боги! Каждый гладиатор во всех уголках Республики мечтал бы прямо сейчас оказаться на вашем месте! Готовьтесь, всего несколько дней и вам предстоит представить все величие нашей школы на гладиаторской арене.
Ну да, великие дела нас предстоят. Таких сражений постоянно по пять штук на неделе, тоже мне. Понятно что все думали примерно также, но возражать Мантулу никто не стал. В принципе, ключевым качеством любого продавца (а Мантул безусловно был им, Ида шансы продать своих гладиаторов подороже) был навык произвести нужное впечатление. И с этой задачей ланиста справлялся отменно.
Кстати, за все это время Мантул и Карас так и играли доброго и хорошего полицейского, и ни разу не выходили из своих образов.
Поэтому я просто отставил на стойку тяжелый трезубец, и аккуратно принялся складывать сеть — пара плетей одному из гладиаторов в первые дни наглядно продемонстрировала необходимость заботы о своем оружии.
Гладиаторы оживились, этого дня ждали все без исключения. Слишком тяжелым выдались наши сборы и многие хотели, чтобы пахота закончилась, а если для этого надо было оказаться на арене — нет никаких проблем. Никто не строил иллюзий для чего мы все собрались здесь.
— Поэтому готовьтесь, отныне все тренировки отменяются, чтобы никто не дай боги не получил травм. Карас поможет вам правильно настроиться на свои бои.
Ланиста, сделав объявление, ушел.
Карас тотчас закончил тренировку и дал короткий инструктаж на тему, чтобы уже с вечера мы собрали все свои пожитки, если таковые имеются, и были готовы к пути.
— Перед отбоем я проведу с вами беседу, и если у кого-то из вас есть страх в душе, либо какие-то сомнения, мы все это дерьмо из вас выкорчуем, как сорняки!
Я помнил о том, что за нами наблюдают со всех сторон, поэтому не позволил вырваться довольной ухмылке. Но в душе улыбался во все тридцать два зуба.