Легионер. Дорога в Помпеи – 2
Шрифт:
— Откуда у тебя такие сведения? — наконец, спросил Вейентон, и я усмехнулся.
— У меня есть свои доносчики, — пожал плечами, и про себя добавил «А еще знания про развитие мира на пару тысяч лет вперед».
— Да, Помпей блестящий полководец, и может уступить лишь самому Сулле… Но он не может получить полномочия пропретора, он еще совсем мальчишка! — возразил мне Халидоп, и я тяжело вздохнул.
— Я только что из Помпей. Еще недавно никто не мог казнить и конфисковать имущество у граждан, — начал парировать я. — Поэтому нам можно воспользоваться тем, что Помпей не занимал еще ни одной магистратуры
Хочешь жить в Риме — надо знать законы. Пропреторами могли стать сенаторы после завершения однолетнего срока претуры — то есть примерно сорокалетние мужи с большим политическим и военным опытом. Но вот нюанс — кроме как на Помпея, Сулле положиться было не на кого. Но не все радовались нарушению вековых законов, и на этом можно было сыграть.
Вейентон крепко задумался.
— Я все же думаю, что Сулле придется считаться с недостатком хлеба…
— Не думаю, хлебных раздач больше нет, Луций Корнелий их отменил, — возразил я.
Повисла тишина. Возразить было особо нечего. Роль хлебных раздач серьезно упала, а перебои в продовольствии были слишком часты, чтобы доставить проблемы в виде народных волнений. Рассчитывать на этот фактор всерьез было невозможно.
— Видят боги, Тит, мы не зря привезли тебя в Сицилию, — хмыкнул капитан пиратов.
Вейентон согласно закивал.
— Я думаю, ты прав, Тит… Выпьем же за это! — согласился со мной Вейнтон и поднял свой бокал, вынуждая меня сделать то же самое.
Я все еще не совсем понимал, что тут происходило, но черт бы с ним — разберусь. Тем более, разбираться в происходящем куда лучше с развязанными руками, а не закованными в кандалы. Поэтому да, выпьем! Мы чокнулись чашами.
Глава 4
Договорившись действовать вместе, да и просто следить за ситуацией, мы втроем встали из-за стола. Я по прежнему старался не вызывать к себе подозрений, и просто реагировал по обстоятельствам.
Однако мысли о дальнейшей жизни сами приходили ко мне в голову. Куда дальше идти, и отпустят ли меня? За что жить, если возвращение на Помпеи пока не грозит, а то, что вез с собой, безвозвратно пропало либо в море, либо в карманах пиратов после пленения? Где переночевать, в конце концов?
На втором месте стояли вопросы «Что будет с триерархом, и зачем его таскают за собой?» и «Что такого знает немой, и кто вообще этот человек?», но ответы на них не являлись приоритетными.
Мне помог Вейентон, вставая из-за стола.
— Пойдем, Тит, тебе стоит отдохнуть после таких то приключений! — гулко расхохотавшись, предлагая посмеяться вместе с ним, мужчина отправился к главному выходу.
Я выдавил из себя пару смешков, однако веселье не поддержал. Как-то вот не смешно выходило, и любая случайность могла оборвать не только этот «грандиозный план по прибытию Тита Ливерия на Сицилию», но и мою жизнь.
— Не переживай, это ненадолго, — заметив мой взгляд, прокомментировал Вейентон, как только мы вышли из торгового павильона и остановились у лектики с восемью носильщиками. Кажется, такой вид портшеза на двоих назывался октафора, но я могу ошибаться. Да, это уже совершенно другой уровень!
В городе было запрещено ездить на повозках, а некоторым римлянам возраст, богатство и статус не позволяли ездить просто верхом. Поэтому появились такие паланкины, позволяющие не тратить часы на хождение по брусчатке огромного города. Понятное дело, такое удовольствие было доступно далеко не для всех.
— А мы куда? — забравшись внутрь и привыкая к мягкому покачиванию в такт шагов носильщиков, уточнил я у устроившегося рядом Марка Вейентона. Халидоп отправился обратно в порт на своих двоих, не удостоенный честью сидения в этом странном транспорте. Ну или не пожелавший, у пиратов как у современных мне в прошлом уголовников, свой свод правил.
— Тебе обязательно понравится, — лукаво подмигнул друг «моего отца», и я вежливо улыбнулся в ответ, позволяя соблюсти такую желаемую интригу. Правда, их слишком много развелось вокруг, на мой взгляд. Такое количество шахматистов возле меня не давало расслабиться с момента появления в этом мире. Зато тонус держало хорошо, это факт.
Уточнять и что-то спрашивать я не стал, действовать буду по обстановке.
Мы медленно «вышли» с торговой площади, прошли по широким улицам Панормуса, и направились к выходу из города. «Ненадолго», это значит, что нам просто надо выйти за ворота? И да, Панормус, он же Палермо в современном звучании, как по мне, не особо отличался от других римских городов, что я видел раньше. Особенно, как только мы отошли подальше от порта, и вокруг оказались те же оливковые деревья, что и везде.
— Мы почти прибыли, Тит, мой мальчик, — обратился ко мне Марк, когда октафора осторожно остановилась и аккуратно опустилась на землю, позволяя выйти наружу.
Меня коробило что от «моего мальчика», что от имени, к Титу я не привык, поэтому никак не отреагировал на обращение, просто кивнув и последовав за провожатым уже к карлентуму.
Я так побываю на всех транспортных средствах Древнего Рима, считать это за успех?
Карлентум — это типо возка, запряженным четверкой лошадей, которым, как и носильщиками, могли пользоваться только богатые люди. Наверное, потому что производство и обустройство этой крытой повозки было достаточно дорогим. А еще же богачи выпендривались, и заказывали карлентумы из дорогих пород дерева, подчеркивая свой статус. Этот, например, был из красного дерева, украшенный медными фигурками по всем углам и даже статуэткой Меркурия прямо над сиденьем возницы. Видимо, для оберега. Ну или в качестве навигатора, религиозные возможности древности для меня были пока не открыты. Вот тебе римский «Бентли» во все красе первого века до новой эры.
Внутри оказалась куча мелких подушечек на двух широких лавках, что сразу напомнило мне о каретах. Но да, это было быстрее и удобнее, чем идти медленнее своей скорости, просто сидя в непонятном кресле.
Через несколько часов дороги, в которой Вейентон просто заснул, а я подремал, иногда поглядывая то на спутника, то на вид за окошком, мы прибыли к роскошной вилле, и карлентум остановился у главного входа.
Как уже входило в моду, у входа стояла тройная арка, украшенная лепниной и барельефами.