Легионер. Век Траяна
Шрифт:
— Прямо как в буколических стихах, — улыбнулся Приск.
Он потянулся к девушке — как само собой разумеющееся, ожидался поцелуй. Но ткнулся губами в протянутую руку.
В следующий момент она вскочила.
— Не смей!
Она исчезла в доме.
«Чего это она… — подумал Приск. — А в сущности, почему я отказался от рабыни-девчонки?» — спросил он сам себя.
Разозлился на себя — в самом деле, почему? Как ее зовут? Тарса?
И он отправился искать Тарсу.
В следующие дни Кориолла лишь на мгновение заглядывала в пристройку —
Вечерами они больше не сидели на крыльце. А ночью в спальню к Приску приходила Тарса. Все было так, как положено быть: утехи рабыни, недоступность чужой невесты. И все — не так, как надо. Лживо, вывернуто наизнанку.
«Естественное — вот что радует глаз на картине и в жизни, — размышлял Приск, рассматривая законченную роспись. — Но это встречается так редко… Девять десятых частей всего в мире — фальшь!»
Вечером на шестой день приехал Валенс, довольный хозяин повел центуриона рассматривать фрески.
При виде Примаверы Валенс опешил. Он смотрел и смотрел на нее, но, в отличие от Корнелия, не тянул к нарисованной девушке руки.
— Я ее видел прежде, — вдруг сказал Валенс.
Приск открыл рот, чтобы сознаться в своем наивном преступлении — в том, что Кориолла стояла перед ним в оранжевой столе, небрежно перекинув через локоть прозрачный шарф, но ни в коем случае не сознаваться в наброске обнаженной фигуры.
— Я видел точно такую же фреску в Стабиях, — продолжил Валенс, — на одной из роскошных вилл, где наша знать любила отдыхать.
— Стабии погибли вместе с Помпеями и Геркуланумом, — вдруг подала голос стоявшая в дверях Кориолла. — Приск не мог их видеть!
— Кто знает, — бесстрастно ответил Валенс, — быть может, он куда старше, чем говорит нам.
— Чушь! — Кориолла даже притопнула ножкой. — Ты просто хочешь его унизить.
Девушка птицей вылетела из пристройки.
— Но ты моя невеста! — это Валенс. Тихо, но настойчиво.
— Невеста, но не жена. Выметайся!
— Два года ждать…
— Уходи или кликну отца.
— А я…
— На по…
Она не успела докричать это свое «на помощь!», а Гай уже подпрыгнул, ухватился за решетку двумя руками, уперся ногами в стену и вырвал преграду. Правда, и сам опрокинулся на спину. Но тут же вскочил, вцепился в металлическую скобу, прежде державшую хлипкую решетку, и сунулся в комнату. Сунуться-то он сунулся, но пролезть не сумел. Это прежний Гай Приск без труда проскользнул бы в это оконце, а нынешний легионер застрял. При отблеске масляного светильника, висевшего на бронзовом крючке, разглядел он спаленку — сундук, кровать напротив и на кровати — Кориоллу в ночной тунике, тянущую на себя одеяло. Валенс склонился над ней в позе весьма недвусмысленной.
— Что?! — повернул голову Валенс, заслышав шум.
Глаза его налились кровью, лицо исказилось. В ярости он даже не сообразил, что Гай беспомощен и ему не помеха. Центурион подскочил к окну, взлетел на сундук… Приск подался назад, одной рукой ухватился за скобу от вырванной решетки, второй перехватил руку центуриона. Но у Валенса оставалась свободной вторая рука, и он врезал легионеру в лицо.
Приск вылетел наружу. А Кориолла, обретя голос, завизжала что есть мочи.
Дом ожил. На крики примчалась первой мать, чуть позже — отец.
Еще до рассвета, в темноте оба гостя были выставлены из усадьбы. Приск поехал в лагерь, а взбешенный центурион направился в канабу.
Приск внутренне торжествовал: девчонка никому не досталась, и вряд ли после нынешнего происшествия Корнелий рискнет оставить женишка у себя на ночевку.
— Я тебе это припомню! — процедил Валенс на прощание.
— Она звала на помощь, я пришел, — огрызнулся Приск.
— Ты под окном ошивался.
— А ты залез в спальню.
— Она не для тебя!
— И не для тебя. Ты же знаешь: будет большая война, ты никогда не уйдешь из легиона!
Валенс в ответ только выругался.
Глава III
Квинт
Весна 851 года от основания Рима [115]
Эск
Вернувшись в лагерь, Приск столкнулся с Ноннием, когда тот выходил из барака пятьдесят девятой центурии. Выходя, центурион как-то странно глянул на Приска и усмехнулся совершенно глумливо. У легионера противно заныло под ребрами. Гай терпеть не мог Нонния. Но Нонния, который улыбается вот так, будто держит тебя за яйца, он по-настоящему боялся.
115
Весна 98 года н. э.
Приск кинулся в казарму.
В это майское утро в казарме из легионеров никого не было — все были заняты тренировками. Не было, разумеется, и Валенса, он вряд ли явится из канабы раньше отбоя. А вот опцион, как всегда, сидел в своей комнатушке и что-то царапал стилем по воску. Приск увидел Скарабея в полураскрытую дверь. Как-то не понравилась ему спина, обтянутая серой туникой, уж больно она была напряжена, будто опцион изображал старание, а не писал на самом деле. И чего это он сидит в помещении в духоте, когда можно с теми же дощечками пристроиться на воздухе. Вдруг Приск вспомнил, что у Нонния, когда тот выходил из казармы, был при себе кожаный футляр для свитков. Футляр Валенса — сомнений быть не могло. Досье, о котором говорил центурион!