Легионер
Шрифт:
Сейчас он ощущал брезгливость и даже какую-то гадливость. Как будто ты босой ногой наступаешь во что-то неприятное, а рядом нет даже воды. Во рту появился какой-то противный металлический привкус, и Мазур вдруг поймал себя на мысли, что ему захотелось выпить кваса. Русского кваса, причем из бочки, как в те далекие времена детства, когда для мальчишки, зажавшего в ладошке пятикопеечную монету, не было ничего вкуснее и желаннее в жаркий июльский день.
Но все это было в далеком прошлом, а сейчас рядом с ним стоял моральный урод, с которым он и на кладбище рядом не лег бы. Тот, с которым сербский народ не имеет ничего общего.
— Ну что же, — подвел итог своих речей Пелагич. — Я сказал все, что знал, и могу поклясться всем святым, что я вам не враг. Все, что знаю я, знаете вы. Так что надеюсь на дальнейшее и плодотворное сотрудничество.
— У меня тоже теперь не осталось никаких сомнений, — загадочно произнес адъютант. — Все, что было нужно мне, я понял.
— В таком случае до встречи, — усмехнулся Божидар.
Два человека повернулись в разные стороны и направились к своим машинам.
Спускаясь с возвышенности, Мазур подводил кое-какие итоги. Кроме всего прочего, в Семенове он, можно сказать, не ошибся. Он почувствовал к парню даже какое-то уважение. Да, залетел, да, сглупил. Но ведь словом не обмолвился Божидару о генераторе. То есть предателем стал по глупости. Ну что ж, хорошо, что хотя бы так…
Машины разъехались. Джип легионера направился в сторону Дмитровицы, а «Пежо» Пелагича покатил в противоположную сторону, на юго-запад.
Усевшись рядом с водителем, серб облегченно вздохнул. Закурив, он опустил стекло и подставил лицо бодрящему ветерку. Неплохо, вроде бы конфликт с миротворцами был улажен. На время.
Глава 34
От всего пережитого Милована Крайковича просто разрывали самые противоречивые чувства. Попасть в такую мышеловку, оказаться на положении узника, быть на шаг от освобождения — и все рушится! Он тихо ругался каким-то шипящим голосом. Нервы сдавали.
В отличие от него, Семенов, как ни странно, после последнего происшествия как-то весь подобрался и находился в «рабочем режиме». Казалось, он чувствовал, что в ближайшее время будет продолжение.
— Тихо! Слышишь? — поднял руку Милован, неподвижно замирая.
Семенов прислушался.
— Есть движение, — кивнул он.
Два товарища по несчастью затаились и ждали.
Кто-то тихими, почти неслышными шагами подошел к двери и, судя по шороху, опустился на колени.
— Может, снова твой племянник? — еле слышно проговорил Семенов.
— Сейчас увидим, — пожал плечами Крайкович.
— Эй, вы там, слышите меня? — послышался из щели женский голос.
Это была Ледина. Вернувшись наверх, она угостила охранника очередной порцией вина, окончательно свалившей того с ног, уложила в постель Богдана и, выждав для верности некоторое время, снова спустилась вниз.
— Слышим, — удивленно отозвался Милован.
Ее-то он совсем не ожидал услышать.
— Иди сюда, — подозвала она его. — Подвинься ближе.
Крайкович повиновался и вплотную придвинулся к щели, из которой тянуло легким движением воздуха. Семенов напряженно замер, вглядываясь в дверь, как будто через нее он мог увидеть девушку.
— Послушай, что я хочу тебе сказать, — начала Ледина. — Если ты думаешь, что я сочувствую тебе, то сильно ошибаешься.
— Я… — попробовал что-то сказать Милован в ответ на такое утешение.
— Подожди, не перебивай, дай сказать! — повысила голос девушка. — У меня слишком мало времени, чтобы выслушивать твои рассуждения. Есть деловое предложение. Если я помогу тебе бежать, ты должен выпустить из плена моего отца.
— А ты уверена, что он у нас? — осторожно поинтересовался Крайкович.
— Более чем! — горько усмехнулась девушка.
Странно было видеть эту картину стороннему наблюдателю, если бы такой вдруг оказался рядом: ночью, в темном подвале, разделенные дверью, низко склонившись к щели над полом, разговаривают двое людей. К тому же один из них, связанный, лежит на полу.
— Я прекрасно знаю, что вы держите его в вашем плену.
— Ну, хорошо, я же просто спросил, — сказал Милован. — Я же не знал, где он может находиться.
— Сегодня все хорошие люди, которые исчезают из своих домов, находятся в ваших грязных руках! — бросила Ледина.
— Ну, ты, потише, — недовольно сказал Крайкович. — Насчет хороших людей я бы помолчал на твоем месте.
Позади Милована послышался шорох — к двери подполз Семенов. Тема разговора явно задевала его за живое, и он не хотел оставаться в стороне от столь занимательной беседы.
— Да что вы собачитесь? — подал он голос. — Так ведь ни до чего стоящего договориться не удастся.
— А тебе чего надо? — недовольно сказала девушка. — Я тебя не звала.
— Как это — чего? — искренне удивился легионер. — Милован же тут не один сидит. Бежать нужно обоим. Что же это, его ты выведешь, а я останусь тут? Так дело не пойдет.
— Еще чего! — возмутилась Ледина. — Я говорю только об одном человеке.
— А я, значит, не человек? — язвительно произнес Семенов. — Меня, выходит, можно со счетов сбросить?
— Если все убегут, — говорила девушка, обеспокоенная новым поворотом, — тогда всем — верная смерть. Я сама слышала разговоры охранников. Именно так они и сказали.
— И что ты предлагаешь? — пробормотал Семенов.
— Оставь меня в покое! — жестко сказала Ледина. — Я вообще тебя не знаю.
В следующую секунду Семенов ощутил толчок в бок и, глянув на Крайковича, увидел характерное подмигивание и выразительные жесты, говорящие: все равно вместе убежим, не волнуйся!
— Ну, так давай действовать, — поторопил Милован неожиданного помощника. — Время дорого.
— Я-то знаю, что мне нужно делать, — сказала девушка. — А вот к тебе у меня особого доверия нет.
— Чего же ты хочешь? — нетерпеливо, еле сдерживаясь, прошипел Крайкович.
Он уже готов был послать куда подальше проклятую албанку, которая тянула из него нервы, как будто нарочно.
— Мне нужны гарантии того, что ты выпустишь из плена моего отца.
— Ну, я же тебе уже сказал, что выпущу. Чего же тебе еще надо? Может, договор своей кровью написать? — доносился до Ледины язвительный тон пленного.