Легионы Калара
Шрифт:
Амара лежала сонная и удовлетворенная, поглаживая тонкой загорелой рукой мощные бугры мышц плеча Бернарда. Она видела, как он небрежно поднимал тяжести, которые даже для гарганта были бы тяжелой ношей, благодаря силе, которую ему давала магия земли, и ее поражало, как такой могучий мужчина мог быть столь нежным.
– Я скучал по тебе, моя госпожа, – пробормотал он.
Его голос был тихим, довольным и слегка хриплым.
– И я, мой господин.
– И я ждал этого путешествия.
Амара
– Будь твоя воля, мы бы здесь и остались, у тебя в постели.
– Чепуха, – сказал он, но тут же улыбнулся. – Я скучаю по племяннику.
– И ты ждал встречи с ним, а не этого, – прошептала она и слегка переместила руку. – И не этого…
Веки ее мужа затрепетали, и он едва слышно проворчал:
– Не пойми неправильно. Мм… Я не имею никаких возражений. Совсем никаких.
Он почувствовал, как ее щека коснулась темных волосков на его груди, когда Амара улыбнулась:
– Полагаю, тогда все получилось.
Бернард рассмеялся расслабленно и радостно, крепче прижал ее к себе и поцеловал в волосы.
– Я люблю тебя.
– А я тебя.
Он замолчал, и Амара напряглась, совсем немного. Она понимала, что он хочет задать ей вопрос, но не знает, стоит ли это делать. Его рука скользнула по ее животу, мускулистому и нежному.
Амара знала, что он не в силах нащупать шрамы, оставленные болезнью на ее чреве, но все равно вздрогнула. Однако она заставила себя оставаться спокойной и расслабленной и накрыла его руку своими ладонями.
– Пока нет, – сказала она, потом, сглотнув, добавила: – Бернард…
– Молчи, любовь моя, – сказал он немного сонным, но сильным и уверенным голосом. – Мы будем продолжать пытаться.
– Но… – Она вздохнула. – Прошло два года, Бернард.
– Два года по одной ночи здесь и одной ночи там, – сказал он. – В Церере у нас будет время друг для друга. – Его ладонь заскользила по коже Амары, и она вздрогнула. – Недели.
– Но, милый, если я не смогу подарить тебе ребенка… Ты граф и должен передать свою магию наследнику. Таков твой долг перед государством.
– Я исполнил свой долг перед государством, – сказал Бернард, и в его голосе зазвенела сталь. – И даже больше. И Корона получит талантливых детей. Твоих и моих, Амара. Или их не будет вовсе.
– Но… – начала Амара.
Он взглянул на нее.
– Ты хочешь меня покинуть, моя госпожа? – прошептал Бернард.
Она сглотнула и покачала головой, опасаясь, что не сможет говорить.
– Тогда не будем больше об этом, – сказал он и страстно поцеловал жену.
Амара почувствовала, как все ее протесты поглощает новая волна страсти.
Бернард тихонько зарычал:
– Как ты считаешь, моя госпожа, мы вызвали достаточно подозрений твоим визитом?
Она гортанно рассмеялась:
– Я не уверена.
Он снова зарычал и развернулся к ней всем телом. Его рука переместилась, и теперь пришел черед Амары застонать от удовольствия от его прикосновения.
– В таком случае мы должны соблюдать осторожность, – пробормотал он. – И исполнить свой долг.
– О да, – прошептала Амара. – Определенно.
В самый темный и холодный час ночи Амара почувствовала, как Бернард напрягся, резко сел на постели и его спина застыла в неподвижности. Сон не хотел выпускать ее из своих цепких объятий, но она сумела вырваться и всплыть на поверхность из его глубин.
– Что? – прошептала она.
– Слушай, – тихим шепотом ответил он.
Амара нахмурилась и прислушалась. Порывы ветра время от времени ударяли в каменные стены покоев Бернарда, и ей показалось, что она слышит слабый вой и нечеловеческие вопли и стоны.
– Буря фурий?
Бернард крякнул, спустил ноги с постели и встал:
– Может быть, кое-что похуже. Свет.
Заговоренная лампа на столе отозвалась на его голос, и Амару окутало золотистое сияние, в свете которого она увидела, как Бернард торопливо одевается.
Она села на постели, прижимая простыни к груди:
– Бернард?
– Я должен убедиться, что все в порядке, – сказал он. – Это не займет много времени. Не вставай. – Он быстро улыбнулся, пересек спальню и распахнул дверь.
Амара услышала, как ветер ударил в дверь, и вой далекой бури стал оглушительным, пока Бернард не захлопнул за собой дверь.
Амара нахмурилась и встала. Потянувшись к своему костюму, она вздохнула, глядя на перерезанные завязки. Поэтому она надела рубашку графа и накинула на плечи его плащ. Он был ей почти до пят и таким большим, что она могла бы завернуться в него несколько раз. Амара на мгновение зажмурилась и вдохнула запах мужа, пропитавший плащ, потом открыла дверь и вышла наружу.
Ветер обрушился на нее, словно удар, холодный и влажный. Все вокруг было затянуто туманом. Она нахмурилась и попросила Циррус, свою фурию ветра, защитить ее от холода и дождя.
С минуту Амара стояла на ступеньках, осматривая крепость. Заговоренные светильники пылали, несмотря на бурю, но порывы ветра и холодный дождь делали их не такими яркими, и они превратились в небольшие сферы. Амара увидела людей, спешивших сквозь тени, и часовых, стоявших на стенах гарнизона в доспехах и мокрых плащах. Казармы, где жили рыцари, приданные войскам, которыми командовал Бернард, открылись, мужчины и женщины быстро направлялись к крепостным стенам.