Легионы огня: Армии света и тьмы
Шрифт:
— Ладно… Итак, вам удалось обнаружить то, что нам нужно?
— Трок.
— Трок, — сначала Вир не понял, в чем дело, но потом догадался. — Трок?
Из Первых Кандидатов? Это он убил Лу Велша?
Финиан кивнул.
— Голыми руками.
— Великий Создатель, — прошептал Вир. — Я знаю его. Но он же… он же просто мальчишка.
— Я бы не хотел оказаться на пути этого юноши, — сказал Финиан.
— Но почему он убил его?
Финиан коротко и ясно изложил ему все, что смог узнать. Он рассказал о тайной гонке вооружений, о пограничных мирах, на которых велось военное строительство,
Просто он был потрясен тем, что творилось на его родине.
— Предполагаю, — добавил Финиан, — что к этому убийству причастен дракх.
Я не могу сказать точно, потому что, пока Лу был жив, это существо не выдало своего присутствия. Но это единственное разумное объяснение тому, почему вдруг технология, используемая Велшем, подвела его.
— Но… что же нам теперь делать? Нам надо рассказать…
— Рассказать кому? — спокойно спросил Финиан. — И что? Ни одному представителю властей нельзя доверять. А если ты вдруг сможешь найти подходящего, то что ты ему скажешь? «Техномаг извлек информацию из мозга Лу Велша и сказал, что того убил Трок». У тебя нет доказательств, и это приведет лишь к тому, что ты будешь следующей жертвой Первых Кандидатов.
Вир медленно кивнул. Ему снова нечего было возразить Финиану.
Повернувшись, он некоторое время шел вперед, а потом снова замер.
— Хорошо, — наконец, сказал он. — Моя главная задача — не допустить ухудшения ситуации. Есть лишь один способ. И вы должны мне помочь в этом…
Он повернулся к Финиану и понял, еще до того, как увидел, что техномаг исчез.
— Если он будет продолжать и дальше в этом духе, я его убью, — пробормотал Вир.
Вир сначала убедился в том, что Г'Кар с Гарибальди отошли достаточно далеко от дворца, прежде чем заговорить с ними. Для беседы он выбрал то самое место, где Сенна когда-то занималась с одним из своих учителей: они сидели на траве, разглядывали облака и размышляли о будущем Примы Центавра. Вир, конечно, не знал об этом, хотя будущее Примы Центавра беспокоило его больше всего на свете.
Хотя сейчас он больше беспокоился о том, не услышат ли во дворце гневных криков Гарибальди. Подобный инцидент явно не помог бы ему разрешить проблему верным, на его взгляд, способом.
Но он напрасно беспокоился. Когда Гарибальди бывал зол так, как сейчас, то начинал говорить тихим, зловещим шепотом.
— Во-первых, — медленно, с угрозой в голосе, произнес Гарибальди, — я хочу знать все, что вы от меня скрыли.
Вир отдал должное чутью Гарибальди. Он, действительно, о многом умолчал.
Он сказал, что в гибели Велша виновны Первые Кандидаты, но не назвал конкретных имен. Рассказал, как именно был убит Лу, но не упомянул о вероятном участии в этом дракхов. Сообщил, где и как ведется военное строительство, но ничего не сказал о том, каким образом ему удалось все это узнать.
— Я сообщил вам все, что мог.
— Вир…
— Ладно, я расскажу вам, — раздраженно бросил Вир. — Техномаг вскрыл черепную коробку вашего друга и сумел извлечь из его мозга эту информацию.
Довольны?
Гарибальди
— Поговори с ним, — сказал он, указав на Вира.
— Вир, — осторожно начал Г'Кар, — вы должны понимать: чтобы дать ход полученной от вас информации, нам нужно знать…
Но Вир не дал ему закончить фразу.
— Вы не можете никому ничего сообщать.
— Что? — в один голос воскликнули Г'Кар и Гарибальди.
— Вы не можете ничего никому сообщать, — повторил Вир. — Я рассказал вам все это просто в качестве жеста доброй воли. Вы не можете — не должны — ничего предпринимать. Вы можете рассказать все это только лично Шеридану, да и то, если он пообещает не вмешиваться в это дело.
— Вы сумасшедший, — произнес Гарибальди. — Г'Кар, скажите ему, что он псих.
— Ну, — начал Г'Кар, — думаю, если вы изучите…
— Г'Кар!
— Вы — сумасшедший, — сказал ему Г'Кар.
— Вовсе нет, — отрезал Вир. — Но я скажу вам, что будет истинным безумием: безумием будет позволить Межзвездному Альянсу придать огласке информацию о том, что происходит, чтобы его члены набросились на Приму Центавра.
— Мне нет дела до вашей чертовой Примы Центавра, — сказал Гарибальди.
— Да, вы ясно дали это понять. Но у меня, в отличие от вас, в этом вопросе нет выбора.
— И мы должны позволить всему идти своим чередом. Вы это хотите сказать?
— Я сказал, что не позволю продолжать это. Сказал, что намерен кое-что предпринять.
— Вы? — скептически произнес Гарибальди. — Вы. Вир Котто. Вы намерены что-то предпринять?
Вир подошел к нему ближе, и в его глазах было столько холодной ярости, что Гарибальди невольно попятился.
— Мистер Гарибальди, я слышу сомнение в вашем голосе. Знаю, о чем вы думаете. Вы думаете, что я ни на что не способен. Что я придурок. Вы думаете, что знаете меня.
Но вы не знаете меня, мистер Гарибальди. Бывают дни, когда я сам себя не узнаю. Но я знаю одно: это наше, центаврианское дело, и мы решим его нашим, центаврианским способом.
— И что же это за способ?
— Это мой способ, — ответил Вир. — Поверьте мне, мистер Гарибальди, вы хотите видеть меня вашим союзником, а не врагом. И я даю вам возможность прямо сейчас определить мой будущий статус. Выбор за вами.
Гарибальди набычился — он не терпел ультиматумов и явно демонстрировал свое недовольство. Но, прежде чем он открыл рот, Г'Кар слегка сжал его плечо пальцами и кивком головы отозвал в сторону. С трудом сдерживаясь, Гарибальди последовал за ним. Они отошли от Вира на приличное расстояние и заговорили вполголоса.
— Вы что, думаете, что я с этим смирюсь? Просто закрою на все глаза?! — выпалил Гарибальди, прежде чем Г'Кар успел открыть рот. — Шеридан послал нас сюда в качестве ищеек. А вы хотите, чтобы я вернулся к нему и сказал: «Мне очень жаль, господин президент, мы потеряли одного человека и да, мы нашли кое-что, но не можем ничего предпринимать, потому что я не хочу расстраивать Вира Котто». Но мы все знаем, что Вир — полное ничтожество. Отлично знаем, что он — ни на что не годный слабак!
— Успокойтесь, мистер Гарибальди, — произнес Г'Кар. — Вы сами не верите своим словам.