Лёгкая
Шрифт:
Наташа скоро извинилась и ушла спать. Мы перебрались на кухню, захватив только по фужеру шампанского.
– Ну я и даю! А подарки?! – спохватился Андрей.
– Ой, точно! – откликнулась я. Действительно, за хлопотами с ёлкой, с незваным гостем, с провожанием старого года мы совершенно забыли о подарках.
– Наташу я порадую утром, – сказал мой собеседник, надевая красную шапку, бороду и превращаясь в Деда Мороза, – а тебе, девочка Верочка, вручу подарочек сейчас. Только давай стихотворение рассказывай.
– На стул вставать не обязательно? – уточнила я и выдала что-то новогодне-снежно-ёлочное из раннего детства.
«Дед Мороз» мое выступление одобрил и вынул объёмный блестящий сверток… из тумбочки. То-то я не заметила, что он принес что-то кроме ёлки и украшений. Значит, припрятал подарок заранее (не без Наташиной помощи, я уверена: может быть, пришел утром, пока я бегала по магазинам?). Я извлекала подарок не торопясь, заметив, что в оберточную бумагу Андрей укутал его сам (мужские руки всё-таки не для такой работы созданы, и обилие скотча подтверждало мои догадки). Наконец подарок показался во всей красе – это был мягкий и невероятно тонкий, но, чувствовалось, тёплый плед. Изумрудно-зелёный.
– Когда тебя не будет рядом, – добавила я и поцеловала своего «Деда Мороза». Синтетическая борода мешала невероятно, но меня такое препятствие не остановило. А потом мы рассмеялись, и казалось, что этот смех роднит нас, делает ещё ближе.
– В зелёном ты особенно прекрасна, – произнес Андрей. – Надеюсь, он будет согревать тебя холодными зимними вечерами.
– А теперь мой подарок, – переведя дух, напомнила я и пошла в свою комнату за пакетом. Там я остановилась на минуту перед зеркалом, невольно вслушиваясь в канонаду за окном. Происходящее казалось новогодней сказкой. Из зазеркального пространства на меня смотрела красивая и, несомненно, счастливая женщина. Неужели надо было дожить до 32 лет и потерять всякую надежду, чтобы понять, что мой мужчина пять лет был совсем неподалеку, безнадежно влюбленный и несчастный от моего невнимания?
Когда я вернулась на кухню, Андрей ставил на стол вазочку с конфетами и открывал новую бутылку шампанского.
– Я тут подумал, что ночь ещё длинная, а шампанское сильно ударяет в голову, – улыбнулся Андрей.
– Давай-ка, мальчик Андрюша, стихотворение рассказывай. Костюма Снегурочки у меня нет, но подарок, тем не менее, ещё нужно заслужить!
И он рассказал – не детсадовское, не школьное и вообще не обычное стихотворение. Оно было его собственное, и я определила это сразу по волнению автора, неловкости и небольшой дрожи в голосе. Я знала, что такое – читать вслух свои стихи. Это как отдавать на чужой суд своего ребёнка. Когда-то давно я тоже писала стихи, но даже Динка их не видела – это было слишком личное. А вот Андрей написал стихотворение мне и решился прочитать его лично, не довольствуясь электронной почтой.
Когда отзвучала последняя строка, я обняла Андрея и прижалась к нему. «Мне очень понравилось!» – хотела сказать я, и в глазах у меня стояли слезы. Господи, неужели так бывает на самом деле…
– Ну как, заслужил я подарок? – первым очнулся он, сделав вид, что не заметил моего состояния. Мы не сказали друг другу того, что чувствовали, но нам все было понятно и без слов. «Вера, не торопись. Только не торопись!» – уговаривала я себя, потому что с Андреем мне хотелось перейти все границы откровенности. А делать этого вот так вот сразу ни в коем случае нельзя.
– Заслужил, – сказала наконец я и вынула из подарочного пакета шарф, собственноручно связанный для моего мужчины в рекордно короткие сроки. Это был своего рода подвиг, ведь вязала я в последний раз в школе. Мне хотелось вложить в подарок всю душу, и пусть шарф вышел простоватым (самая обычная крупная вязка, однотонный), но содержал в себе столько любви (самое время в этом признаться хотя бы самой себе), что должен был согреть своего обладателя в любой мороз.
– Как ты угадала? Мне как раз теплого шарфа и не хватало, – воскликнул Андрей и предложил выпить за это шампанского.
Мы сидели на кухне до утра, говоря о всяких пустяках, а чаще – просто молча. Ближе к рассвету, когда я начала замерзать, Андрей обнял меня, мы укутались зеленым пледом. Так и сидели, боясь шевельнуться и спугнуть прикорнувшее возле нас счастье. Это был лучший Новый год в моей жизни, это точно.
Глава 8. Не все коту Масленица…
Новогодние праздники лениво тянулись, оставляя послевкусие праздничных салатов и ощущение передозировки старыми добрыми фильмами. Андрей несколько дней дежурил на работе, потом поехал навестить родителей, а Динка ещё не вернулась в город. Мне надоело даже читать (что со мной случается крайне редко). Наташа целыми днями сидела перед телевизором, уютно, по-кошачьи, устроившись на диване. И вот однажды, уже на исходе праздников, меня осенило:
– Наташ, а что же ты к сессии не готовишься?
Моя «племянница» промолчала, потом попыталась заговорить о чем-то другом, и тут я почувствовала что-то неладное. Вспомнилось, что незадолго до Нового года слышала краем уха, как один из наших стажеров говорил другому: «Слушай, а Наташка точно с нами на филфаке учится? Работа работой, но я её вообще в универе ни разу не видел». Я тогда ещё посмеялась про себя: мол, студенты не только преподавателей не знают, но и своих «сомучеников». Но у них-то сессия вовсю идет уже, а моя Наташа преспокойно сидит дома и смотрит мультфильмы…
– Ты что, не учишься?! – осенило меня.
Наташа смотрела на меня глазами побитого щенка и что-то лопотала. Из того, что я смогла разобрать, выяснилось, что она из-за всего с ней произошедшего совершенно забросила учебу и даже не надеется сдать сессию.
Конец ознакомительного фрагмента.