Легкий кораблик — капустный листок
Шрифт:
По тонким веревочкам, как по канатам, ползли крупные шершавые огурцы. На земле лежали темно-фиолетовые головы капусты. Выгоревшие зонтики укропа раскачивались на тонких ножках, а рядом с ними лакированно блестели красные помидоры.
Посреди участка стояла огромная бочка. Петя кинул камень в огород. Камень попал в бочку, и вдруг раздался крик:
— А-а-а-а-й!
Бочка закричала, подпрыгнула, и Петя с ужасом увидел, что это не бочка, а толстый человек с огромными волосатыми руками и растрепанной
Петя от страха закрыл глаза и почувствовал себя летящим.
Человек-бочка перетащил Петю через забор.
— Угробить меня захотел! А-а-а-ай! — закричал он.
— Извините! Я думал, что вы — бочка!
— Сам ты бочка! — закричал посторонний человек. — Признавайся, кто тебя подослал?
— Нет, нет! — испугался Петя. — Я пришел вам рассказать как постороннему человеку!..
Человек отодвинулся от Пети и посмотрел на него издалека…
«…А навстречу им — бедный мальчик. У него даже имени не было. Мальчик остановился у светофора.
„Никто меня никогда не зовет!“ — пожаловался мальчик.
„Давай мы тебя позовем, — предложил чайник. И крикнул: — Мальчик!“
На его крик прибежали тысячи мальчиков. Как прибежали, так и убежали. Мальчик заплакал.
„Надо, чтобы его по имени звали!“ — вмешался светофор, который регулировал движение на Белом море, он задумался и остановил все машины. А тут откуда ни возьмись — первоклассник.
„Ехай, ехай! Быстрее давай! — закричал на машины первоклассник — ранец за спиной, глаза страха полны. — Опаздываю!“
Машины помчались к Белому морю.
„Послушай, может быть, ты его как-нибудь назовешь? — обратился светофор к первокласснику. — Ты ученый как-никак!“
„Боюсь! — в ответ первоклассник. — Мы этого еще не проходили!“
Он сорвался с места и побежал в школу. Из его дырявого кармана выпали на землю буквы. Ветер закрутил их по воздуху и кинул на землю — сложилось слово: „Викки“.
„Ветер назвал тебя Викки!“ — обрадовался светофор.
„А кто меня позовет, кто со мной поиграет?“ — снова захныкал мальчик.
„Я! — заворчал чайник. — Носи меня всегда на голове, Викки!“
„Мы! — пропищали туфли. — Разве мы не пароходы?“
„Я! — промолвил капустный листок. — Садись на меня — поплывем!“
„Спасибо вам, добрые вещи, но мне хотелось бы поиграть с каким-нибудь мальчиком“.
„Неблаг… неблаг… неблагодарный! — затрещали попугаи. — Пошли, ребята, без него!“
„Ну и пусть! — безнадежно сказал Викки. — Они меня не поняли, ну и не надо! Теперь имя есть, а друга нету. Мне еще хуже!“
Добрые вещи обнялись и дружно направились к Белому морю, но светофор остановил их. Его глаз затек яростью.
„Глупый Викки! — закричал светофор. — Ты только поешь и ничего не делаешь. Тебе никто не сможет помочь, пока ты не преодолеешь себя. Торопись с ними на Белое море!“
„Садись на меня, Викки, поплывем вместе“, — прошелестел капустный листок. Викки погладил его, а светофор зажег им зеленый свет и крикнул:
„Капустный листок, отвези его к Другу Души — ты ведь знаешь, где он… А впрочем, он сам бросится ему навстречу, когда минута придет…“»
Петя перевел дыхание, чтобы продолжить дальше, но услышал шум дождя. Он поднял кверху ладонь, так он всегда приветствовал дождь, но ладонь осталась сухой. Тогда Петя огляделся и увидел, что это плачет посторонний человек.
— Что с вами? — спросил удивленный Петя.
— Жалко!
— Кого?
— Себя и жалко! — признался посторонний человек. — Его-то некому было позвать, а меня позовут в любую минуту.
Петя ничего не понял:
— Кто позовет?
Посторонний человек упрямо замотал растрепанной, как кочан капусты, головой:
— Не, не скажу!
Пете стало любопытно, и он стал допытываться:
— Ну кто? На какую букву?
Посторонний человек оглянулся по сторонам и сказал:
— Мэ!
— Мама! — догадался Петя, удивляясь, что у такого старого и страшного человека есть мать. И как она только не боится своего сына?!
— Петя! Что с тобой? Где ты? — послышался с улицы мамин голос.
— Да я здесь, у…
— У дяди Яши! — подсказал человек-бочка, сморкаясь в кулак.
Мама распахнула калитку и увидела пропавшего Петю.
— Здравствуй, мама! — сказал Петя.
— Здравствуйте! — поправив прическу, сказала мама.
— Добрый день, любезная красавица! — воскликнул дядя Яша. — Ай люли, ай люли!
Мама взглянула на хозяина огорода и почему-то перепугалась.
— Петя, марш домой! — скомандовала она.
— Куда же вы спешите? — спохватился хозяин. — А сын у вас прямо чудак! Я наревелся его слушать. Так смешно рассказывает. Такого наплел. Некому его позвать, говорит, Викки — он и сирота, ха-ха! Назвал меня старым чайником. Сплющенным. Камень мне залепил, хе-хе, простите, в спину, так сказать. Обозвал потусторонним человеком. Тебя, говорит, скоро позовут на букву «Мэ». А я не такой. Вранье это, любезная красавица!
Петя смотрел с нарастающим удивлением на дядю Яшу, мама — на Петю, а дядя Яша — себе под ноги и крутился на месте, как заведенный.
Ничего не говоря, Петя с мамой схватились за руки и бросились вон с чужого огорода.
Вслед им неслось:
Потусторонний человек — ха-ха-ха!
Неизвестный человек — охо-хо!
Дядя Яша Утюгов — молодец!
Не придет ему конец — никогда!
Незваные гости бежали, а дядя Яша веселился, потирая руки о коричневые шаровары, фонарями стоявшие у него на коленках.