Легкой поступью безумия
Шрифт:
Мужчины обожают сравнивать себя с другими представителями сильной половины человечества. В свою пользу. Какой им от этого прок? Убедят себя пару раз в превосходстве, но потом найдется тот, кто будет выше, быстрее, красивее. И у кого будет, в конечном счете, больше.
– Он не навязывает мне свое общество. Ни к чему не принуждает, - добвляю россыпь маленьких болезненных иголок в разговор.
– Не отбирает мою свободу…
– И ты сумела понять это за вечер?
– я чувствую веревку на своем горле. Из грубого ворса. С узлом и длинным концом, прикрученным к деревянной перекладине.
– Курить будешь?
– Не откажусь, - я встала лицом к искусителю. Протянула руку к раскрытому портсигару и взяла сигарету.
– Есть такое понятие - родство душ, но вам оно не знакомо, потому что у вас нет души. Вы то холодны, то страстны, то равнодушны. Вы мечетесь в поисках самого себя, Людвиг. Определитесь раз и навсегда, чего вы желаете. Всем от этого станет легче, - я докурила. Хороший монолог вышел. Образец изящной словесности.
– Ты много знаешь обо мне, моя девочка, но правду ли? Ты видела то, что я показывал тебе. Сделала выводы, а те ли? Впрочем, неважно. Тебя не переубедить,- меня передернуло от обращения.
– Со мной тебя интересовала только плоть, - прокомментировал лорд. Мужчина присел на край балкона.
– Я развиваюсь. Морально эволюционирую. Такой ответ тебя удовлетворит?
– Людвиг усмехнулся и искоса посмотрел на меня.
– Ааа, вот оно в чем дело… - усмешка окрасилась зеленым цветом нахальства.
– Тебя начали интересовать более зрелые отношения. Ты, как и любая женщина, постепенно превращаешься в самку. Машину для воспроизводства гадящих кусков мяса. Тогда предлагаю тебе перепрыгнуть сразу через ступень - выходи за меня замуж, Алесса!
– граф не слишком последователен. В построении предложений. Кто же сперва оскорбляет, а через миг выкладывает для оценки потроха?!
– Нет, даже если убрать твой некрасивый поступок из истории наших взаимоотношений, сделать вид, что его не было, я никогда не отвечу тебе согласием. Да, мне уже нужны чувства, но не те, которые предлагаешь ты, Клеймор, - зачем ты так цепляешься за меня? Оставь, оставь и беги, пока я не оборвала тебе руки.
– Тебе к лицу жестокость, - его не обрадовал и не огорчил мой отказ. Граф просто сделал очередной ход. Бросил козырную карту, но будь я запечатана - это не туз! Его мужчина прячет в рукаве и приберег на крайний случай.
– Да? Я рада, что тебе пришелся по вкусу мой новый образ. Для тебя старалась по старой памяти, - я обхватила лицо Людвига ладонями и прошептала, в миллиметре от его рта, не касаясь.
– Спроси меня, почему я себя так веду. Спроси…
– Почему?
– подчинился мужчина, овеяв меня порцией мятного выдоха. Искусственным резким запахом, как и сама личность Клеймора.
– Потому что этого хочешь ты…
Я целовала его секунду, а после укусила до крови за нижнюю губу. И показательно облизнулась, отстранившись. Вернулась в зал и тут же утонула в душном хороводе потных тел, зажигающих под музыку оркестра, откуда меня выудил Станислав, разбив мою спонтанную пару с малознакомым сыном провинциального лорда. Ошанский сгреб меня в охапку и отволок в одну из комнат отдыха, проигнорировав возражения. Эмоции переполняли душу, искали выхода, грозя вот-вот взорваться, но разбивались о невозмутимость маркиза. Он перекрыл дверь телом, а чувства усмирил взглядом.
– Надо ли говорить, что я ревнив? А от тебя пахнет другим мужчиной, - я осмотрела напряженную фигуру возле двери и заливисто рассмеялась.
– Надо ли говорить, что я не невинна?
– мне в точности удалось скопировать интонацию маркиза. От его ответа на мой выпад зависит все остальное. Осознает ли он это? Даст шанс или прихлопнет новорожденные узы между нами?
Мужчина сел ряд со мной. В его взгляде, устремленном на меня, живет восхищение. Я вижу в его зрачках свое отражение, а он себя в моих. Какое мгновение… Я чувствую невероятный подъем силы. Рэ проходит сквозь каждую клеточку тела… Я могу взять и удержать ее сколь угодно много… Я…
– Алесса… Перестань… - хриплое дыхание.
– Ты не должна. Ты никогда не должна повторять это…
Я вернулась. В материальный мир из… Там не было ничего, кроме меня и светящихся ровным желтым светом рэ и… Нет, не вспомню.
– Что за ночь сегодня?
– спросила я. Необыкновенная. Страстная. Принуждающая и побуждающая.
– Полного слияния Близнецов. Самая страшная ночь в году, - мрачно ответил Ошанский.
– Мне надо идти. Еще увидимся, - мужчина вышел, а подошла к окну, отдернула занавески. На простираюшемся в бесконечность угольно-черном небе ярче всех огней города нестерпимо сияли ставшие единым целым Близнецы…
Вдалеке от праздника, на котором жировали гости - наглые развращенные людишки, возомнившие себя королями ничтожной жизни, в темном помещении молодая девушка отсчитывала минуты в ожидании. Похожие друг на друга, но чем-нибудь да отличающиеся. Она радовалась уходящим мгновениям, ведь каждое из них приближало ее к цели. К завершению плана, что годами вынашивала и осуществляла по этапам ее семья, а ей выпала честь завершить его.
Шаг за шагом. По канату на двадцатиметровой высоте, не смея посмотреть вниз. Опустить усталые развернутые в стороны руки. Сгорбить натянутые плечи и согнуть прямолинейный позвоночник в полукольцо. Днем и ночью. Без перерыва. Идти, лишь смутно подозревая о том, что ждет ее на противоположном краю. Такова жизнь на грани. Вытянута в одном направлении. Без перекрестков, тротуаров, попутчиков и остановок.
Не хотите ли попробовать ее? Поверьте, вы полюбите ее, если захотите выжить. В ней есть особенная прелесть. Боль в перетруженных мышцах в какой-то момент невыносима. Ее заливаешь крупными слезами, закусываешь губой или щекой и ждешь… А-ха… Момента, открывающего шестидесятое дыхание. Перелома: изматывающая судорога, приносящая за собой наслаждение. Отпускает…
Да! Она отомстит. За всех. Павших в несправедливой войне на истребление. Где десятки рук рвали на части еще теплые тела поверженных противников на поле боя, чтобы не восстали. Девушка не была участником тех событий. Она родилась много позже. Но память предков, великих воинов, лишила ее спокойствия. Ее род никогда не смирится с поражением. Никогда!
Узкая ладонь, украшенная дорогими перстнями, сжала ткань диванной обивки, пропоров ее острыми ноготками. Девушка выдохнула. Год, а за ним еще один. Собрать разрозненные элементы в кучу и запустить необратимый процесс. Вернуть вероломно отнятое могущество и поставить мир на колени, в кровавое месиво.
Где-то завыли псы…
Дверь открылась, впуская в комнату человека. Не зажигая лампу, он безошибочно определил месторасположение девушки и уселся в удобное кресло напротив нее.
– Анна, Анна, моя милая Анна, зачем же так злиться? Здесь все пропитано гневом и ненавистью. Ты сильно рискуешь. Не боишься выдать себя?
– по роскошному ворсу ковра прошуршала мягкая укоризна. Так старший брат дает насталения младшему. Или сестре неразумной.