Шрифт:
Глава 1
Мне часто снится один и тот же сон: пыльное зеркало в старинной оправе, покрытое тонкой сеточкой трещин, я в белой шелковой ночной рубашке, местами порванной, местами в пятнах пота. Мне плохо. Очень. Болит все тело. Я опираюсь рукой на стекло и медленно сползаю, оставляя на стекле след от влажной ладони. В узкой чистой полосе вижу свое отражение. Это я и не я одновременно. Серое лицо светится торжеством, а глаза желтые. Звериные. Мне кажется, что я слышу рычание. Нездешнее. Далекое…
Звон механического
С каждым годом их все меньше и меньше. Леры вырождаются в нашем мире. Скоро настанет день, когда никто не войдет в гостеприимно распахнутые ворота университета, а через шесть лет из них выйдут последние.
Уже сейчас не только будущие выпускники, но и первогодки заранее трудоустроены, а постоянно образующиеся бреши на мануфактурах затыкают самородками из глухомани, но кризис налицо.
Без леров наша технология обречена. Давно сыгравшая ставка на сплав энергии рэ и механики грозит обернуться если не мировой катастрофой и возвращению к до Просвещенным временам, то убыточным капиталовложением точно. Да, я уникум, но гордиться и хвалиться тут нечем. Родиться лером - значит с младенчества стать рабом общества, поглощающим изобретения в огромных количествах, а с каждым усовершенствованием вещам требуется в разы больше рэ.
Хвала Богу-Человеку, мне удалось избежать изнуряющего труда на мануфактурах. Мой отец, крупный промышленник, сразу закрепил меня за собой, но он знал - стоит только намекнуть об этом…
Тсс, Алесса, будь хладнокровной, какой тебя все привыкли видеть. Для многих представителей высшего общества я - олицетворение образа безупречной знатной молодой леди. Всегда подтянутая, с прямой осанкой и развернутыми плечами. Не позволяю себе ругаться, швыряться эмоциями направо и налево, а также не удостаиваю внимания людей не своего круга. Идеальная представительница древней крови. Аристократка - так называют меня за глаза. Но они не имеют ни малейшего правдивого представления обо мне, а я никогда не подпущу этот напыщенный скотный двор настолько близко, чтобы они смогли хоть что-то разглядеть под безупречной маской фарфоровой кожи.
– Дорогая, поторопись, ты уже опаздываешь!
– прошелестела юбками мимо меня мать с неизменной палочкой клерса в зубах.
Ненавижу эту дрянь! Клерс. Он затуманивает мозг настолько, что человек постоянно пребывает в эйфории счастья. Его будут на куски резать, а он хохотать в ответ и просить еще.
Наркотик появился у нас задолго до моего рождения и сразу же стал популярен среди, так называемого, творческого бомонда, но я точно знала - в наш дом его принес отец. Лицемер.
Мать любит повторять, что под действием клерса ее и без того уникальный талант живописца зацветает нереальными гипнотическими красками. Признаться, ее картины действительно хороши, и каждая стоит кругленькую сумму, пополняющую мое наследство в банке после
Я села за столик на летней веранде и, не чувствуя вкуса и запаха, прожевала завтрак. Тело просыпается и заявляет о своих потребностях не раньше двенадцати. Я ночное животное, и ненавижу общество, подчиняясь которому ломаю себя под них.
Мать говорит, что это все юношеский максимализм и однажды пройдет. Я полюблю быть на виду. Блистать. Со временем начну получать удовольствие от светской жизни и общения с себе подобными. Быть может. Но с некоторыми, а не всем тем свинячьим стадом, к которому меня зовут присоединиться.
Белый вышитый корсет утянул и без того стройную талию. Полупрозрачная белая же рубашка сверху. Широкие бежевые юбка-брюки и бежевое болеро. Я лерея, а потому мне позволены некоторые вольности в одежде. Не слишком, но брюк в моем платяном шкафу все равно больше, чем платьев.
Трость со спрятанным внутри длинным узким лезвием. Остроносые сапожки на невысоком каблуке и проклятая шляпка. И кто придумал, что непокрытая голова признак распущенности… Я бы рассмеялась этому шутнику в лицо и рассказала бы, сколько шлюх скрывают свои космы и заплывшие глазки под изящными кружевными вуалетками.
– Ну, вот, ты опоздала… - мягко упрекнула меня мать. Согласна. Слишком сильно задумалась, а это чревато последствиями. Да… наплевать на них.
– Леди Марисия, позвольте мне спасти вашу дочь от унизительных извинений, - голос на пороге. Сверкает белозубой улыбкой.
Идеально уложенные волосы. Безупречная модная одежда. Неизменная трость. С таким же смертоносным секретом, как у меня. Позвольте представить - Граф Клеймор. Первый советник Короля по вопросам внешней политики Синайского государства. Наш сосед по домовладению. Холост, но не одинок. Воспитывает племянника - сироту, который учится вместе со мной и считает себя моим другом.
Мой отец и Клеймор часто обсуждают будущий союз его воспитанника и меня. Это просто смешно. Отец не сможет принудить меня к чему-либо. А Клеймор…
В его устах эти планы звучат и вовсе безумно - уже год, как он мой постоянный любовник. Разумеется, об этом никто не знает.
Тайны… Иногда мне хочется открыть рот и безостановочно говорить несколько часов к ряду. С любым, кто захочет слушать, но я молчу. Естественно.
– Где Франц?
– спросила я о племяннике графа, как только захлопнулась дверца паромобиля.
– Там, где и должен быть в это время. Я задержался, предполагая, что ты попытаешься опоздать.
– Я такая предсказуемая?
– ироничная усмешка устроилась на моих губах. Сегодня у меня далеко не мирное настроение. Я хочу крови. В переносном смысле, конечно. Кстати, Клеймор прав…
– Не начинай, - сухо. Очень. Предупреждает. Я часто точу о графа свои зубки. Обычно терпит, но в этот день любовник не расположен работать помоечным ведром для моего язвительного остроумия. Не буду настаивать.