Легкой жизни мне не обещали
Шрифт:
– Айм сорри! – Гошка вскочил и сдернул с вешалки свою куртку. – Ритка, кому сидишь? Обувайся, одевайся, поехали! И паричок натяни, а то будет твоя грива отсвечивать на весь аэропорт.
Выполнять задание мы отправились на машине. Сев за руль и подождав, пока я устроюсь на пассажирском сиденье, Гошка сказал:
– Продолжаем разговор.
– О странах победившей демократии? – с полуоборота завелась я. – А нам обязательно с них пример брать? Кисловой, может, вообще, не к нам надо было идти, а к психологу хорошему. Он бы помог ей настроиться
– А от нас что, вред, что ли? – изумился Гоша.
– Может и не вред. Но вот пришла она к нам, а мы что? Давайте за вашим мужем последим, все его тайны раскроем и вам расскажем! Это, по-твоему, польза?
– Это то, что госпожа Кислова от нас хотела. Поверь мне, если бы она хотела настроиться на позитив, то сама догадалась бы пойти к психологу – у нас хоть и не Запад, но этого добра тоже хватает. А милейшая Александра Владимировна явилась к нам. И не потому, что хотела узнать, кто написал письмо – это для нее вопрос, хотя и интересный, но второстепенный. Главная цель – гадко ей это или не гадко – организовать слежку за мужем. И все ее рассказы о неделе душевных терзаний, это так, разговоры в пользу бедных.
– Ты так в этом уверен?
– Ты бы тоже была уверена, если бы руководствовалась не эмоциями, а трезвым рассудком. У тебя же на коленях конверт лежит, загляни в него. Если Кислова не собиралась слежку за своим благоверным устраивать, если ей это так уж поперек души, как она нам изобразить пыталась, то зачем, по-твоему, она его паспорт ксерокопировала?
– Ой, – я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. – Как глупо! Гошка, но я ей правда поверила, она так переживала!
– Так я же не спорю, может и переживала, – согласился снисходительный Гоша. – Но пришла она к нам вполне сознательно и с определенной целью.
– Узнать правду про мужа?
– Ох, Ритка, какая ты оказывается у нас… – Гоша покачал головой. – Анастасия Владимировна не сомневается, что у ее благоверного роман на стороне. Но она хочет получить четкие, конкретные, неопровержимые доказательства этого.
– Зачем?
– Мало ли. Может финансовые соображения, может они такие продвинутые, что брачный контракт, в свое время, подписали. Меня это не интересует.
Я немного помолчала, потом спросила осторожно:
– Гоша, а как ты думаешь? У нее есть основания?
– Ты спрашиваешь, загулял ли ее муженек на самом деле? – Гошка усмехнулся. – А почему нет? Тем более, ты помнишь, Кислова сказала, что он существенно моложе. Вполне мог найти более подходящую по возрасту девчонку. Денег у него хватает…
– Какая гадость! – перебила я.
– Гадость, конечно, – Гоша неожиданно погрустнел. – Как и многое-многое в нашей жизни. Ладно, Ритка, хватит об этом. Достань лучше фотку Кислова, ту, где он на улице, около своей машины.
В аэропорту я впервые получила возможность полюбоваться Гошиным профессионализмом. Казалось, ничего особенного он и не сделал, только надел очки – с простыми стеклами, но в массивной оправе, зачесал назад волосы, да лихо, не по погоде, распахнул воротник куртки. Вышел из машины, потянулся и повернулся ко мне:
– Ну, что скажешь? Узнает меня Александра Владимировна?
Передо мной стоял скромный, интеллигентного вида юноша. Открытая всем зимним ветрам шея, казалась настолько тонкой и беззащитной, что отвлекала внимание от мощной фигуры – честное слово, Гошка выглядел почти субтильным!
– Ни за что! – не скрывая восхищения, заверила я. – Я сама тебя с трудом узнаю. Гоша, а мне, наверное, тоже что-нибудь такое надо?
– Тебе парика достаточно. Человек так устроен, что обращает внимание на самые яркие детали. И Кислова, прежде всего, твои волосы запомнила.
– Все-таки, придется покраситься. Чтобы не было таких ярких деталей.
– Ни в коем случае! Ты ничего не поняла. Эти роскошные волосы не усложняют твою задачу в случае маскировки, а упрощают ее. Если нужно слиться с пейзажем, тебе всего-то и нужно, что натянуть шапочку или паричок. И все, кто настроен на девушку с пышной копной рыжих волос, в твою сторону даже не посмотрят. Так что и думать не смей – ни краситься, ни стричься! Я запрещаю, поняла?
– Поняла, – я поправила парик.
– Тогда пошли, – он по-хозяйски обнял меня за плечи и повел к зданию аэропорта.
Я, почти автоматически, вывернулась из-под его руки и сделала шаг в сторону.
– Ты что? – удивился Гоша и снова поймал меня за плечо. – Иди рядом.
– Я иду. Просто… – я снова попробовала отодвинуться, но Гоша держал крепко.
– Маргарита, не заставляй меня думать плохо о нашем мужском племени, – ровным голосом сказал он. – Ты что, с парнями никогда не встречалась?
– Почему это? Очень даже встречалась, – пробормотала я, чувствуя, что катастрофически краснею.
– Тогда перестань топыриться. – Гошка покосился на меня и сказал с легкой усмешкой: – Ничего личного, клянусь! Но ты что, за всю жизнь ни одного фильма про шпионов не видела? Самый комфортный способ слежки – это изображать влюбленную парочку.
– Да, конечно, – промямлила я и честно постаралась не «топыриться». Результат моих стараний Гошу не вдохновил.
– М-да-а, – серьезно протянул он. – Над техникой слежки еще придется поработать. А что если в критический момент мне потребуется тебя поцеловать?
На этот раз он не сумел меня удержать, я отпрыгнула метра на два в сторону, не меньше.
– Ритка, да ты что? – Гоша остановился, теперь он был по-настоящему удивлен. – Да что ж ты такая пуганая?
Мне стало стыдно.
– Извини. Действительно, глупо, до предела. Только я не нарочно, у меня само так получается.
– Само? Без твоего сознательного участия?
– Гошка, ну что ты от меня хочешь? В конце концов, я всего месяц назад была учительницей!
– Ну да, – кивнул он. – Математики, в старших классах. Но я тоже учился в школе и у нас там был такой предмет, биология. И я хорошо помню, что никакого такого особого подвида – учителя математики – там не обозначено. Есть мужчины и женщины, на этом список исчерпывается. Так зачем ты морочишь мне голову?