Лекарь
Шрифт:
— Пятьсот талеров, — объявил Тронтон, — чеканим сами, король нам разрешил. Негласно. Но вес совпадает. А теперь…
Он достал из кармана небольшой бархатный мешочек и протянул его мне. Я принял его и почувствовал внутри мелкие твёрдые предметы. Драгоценные камни. Изумруды, как в прошлый раз, или алмазы. Я уже чувствовал, как сильно дядя Саша мечтает меня убить.
— Это от нас, бери, надеюсь, что в следующий раз ты принесёшь нам нечто ещё более ценное.
— Не сомневайтесь. Теперь скажите, как мне проще всего отправиться в обратный путь? Наши лошади остались в Громовом Утёсе.
Старый гном задумался, запустив железную пятерню в бороду.
— Вам ведь нужно в деревню Борка? Примерно
— Да, — удивлённо ответил я, разведка, однако, работала исправно.
— На севере есть недостроенный порт, называется он Ледяная Бухта. Там стоит несколько кораблей, можете сесть на один из них и отправиться домой. Их цель — южное побережье, но они сделают для вас остановку. Обратно снова придётся идти пешком, потому как никто не повезёт вас в эту сторону, не станет забирать с того места, но отсюда быстрее и безопаснее уйти морем.
На том и порешали. Вся наша процессия стала собираться. Даже Хорват, стараясь не смотреть на большое начальство, бочком протиснулся к выходу. Стоимость лошадей и телеги нам компенсировали. В порт отвезут на всё том же правительственном дилижансе. Парни мои не скрывали радости и симпатий ко мне. Вот и закончилось очередное приключение, хапнули денег, теперь впереди безопасная дорога домой и примерно месяц беззаботной жизни. Потом снова появлюсь я, и мы отправимся по городам и весям Королевства. Естественно, не забудем при этом сделать крюк на Северный хребет. Собственно, я уже знаю, что повезу на этот раз, толкать прогресс нужно поэтапно. Вот и придёт время для очередного этапа.
На меня все четверо смотрели с обожанием. Как и в любой наёмничьей ватаге, вожак, принёсший большой навар всегда пользуется авторитетом и уважением. А со мной они в наваре всегда.
К морю добрались за сутки. Двое кучеров сменяли друг друга и лошадей. Мы почти всю дорогу дрыхли на лавках, даже Эдмунд как-то умудрялся спать на доске в сорок сантиметров шириной. Наконец, кучер открыл дверь и объявил нам, что море — вот оно. Похватав мешки с нехитрыми пожитками, мы высадились на песчаный пляж. В сорока метрах от нас морские волны разбивались о прибрежные валуны, поднимая столбы брызг на огромную высоту.
Собственно, порт был рядом, несколько складских зданий, пирс для приёма судов. Там же стояли корабли под погрузкой. Нужно было идти к ним и договариваться о приёме на борт, но мы стояли и смотрели, совершенно забыв о времени. Объяснялось это просто, все мы, за исключением, разве что, Хорвата, видели море впервые в жизни. Так уж получилось, что средневековая жизнь не располагает к дальним поездкам. Оскару довелось поездить по стране, но на море не попадал, ни разу. Ян, тот вообще из деревни почти не выезжал. Что же до меня, то родился я в городе в центре России, ближайшим морем было Карское, которое абсолютно не располагает к пляжному отдыху, семья жила бедно, отца не было, а мама учитель, и ни в какие Тайланды с Египтами не летал никогда, так уж получилось. Теперь, когда у меня завелись деньги, как-то глупо было тратить время, чтобы греть пузо на пляже. Теперь я смотрел на бесконечную водную гладь. Конечно, загорать и купаться здесь только моржи могут, но море не становится от этого менее прекрасным.
Продолжалось это долго. В итоге я, решив, что ещё насмотримся, подал команду:
— Хватит стоять, пойдёмте, нас корабль ждёт.
Все сбросили оцепенение и бодро зашагали к пристани. Капитан, этакий харизматичный морской волк, лицо со шрамом, бакенбарды, деревянной ноги не хватает, увидев толпу подозрительных личностей с оружием, здорово насторожился. Но я вручил ему письмо Тронтона, после чего он, хоть и сильно озадаченный, пошёл показывать каюту. Если я правильно понял, то корабли идут из южных портов с грузом зерна и другой сельскохозяйственной
От причала отошли вечером, почему так, никто не объяснял. Корабль стоит описать, это была примерно настоящая бригантина времён колониальных захватов. Назывался он «Старый кракен». Исключительной чертой было отсутствие орудийных портов, как, собственно, и самих пушек. Оставалось только гадать, как скоро они теперь появятся? Через пять лет? Десять? Скорее всего, я это увижу. Может, даже многое другое увижу. Пароход, например. Кто-то, возможно, спросит: стоит ли губить такую аграрную идиллию своими техническими новшествами? А я отвечу: нет, ребята, стоит, ещё как стоит. Те, кто топит за жизнь на лоне природы, никогда там не жили. А на деле вряд ли смогут даже прожить без тёплого туалета. А здесь, в королевстве, разве что голода нет, потому что климат хороший, но вот медицина, которой практически нет, скорость передвижения, общественный строй, всё это нагоняет на меня дикое уныние. И люди, живущие в условиях антисанитарии, умирающие в тридцать лет глубокими стариками, и эпидемии, и жестокости, творимые тёмными людьми. Нет. Прогресс — великая штука. А если интересно, почему внедрять прогресс я начал с военного дела, так это потому, что именно в военном деле этот мир отстал от нашего. Порох не изобрели, революция в военном деле затянется, достижение государственной стабильности, путём установления абсолютной монархии, тоже.
Качка быстро выявила людей, склонных к морской болезни. Это были Оскар и Ян. Если первый ещё как-то держался, то второй просто не мог удержать в себе еду (а кормили нас неплохо), бежал и блевал за борт, после чего, с зелёным лицом возвращался в каюту. Сам я чувствовал себя хорошо, только не мог сидеть без дела. Климат здесь был полярный, возможно, тёплые течения не дают замерзать портам. Но на температуре воздуха это сказывается слабо. Наша команда похватала все тёплые вещи, которые имела. А имели мы их немного, поэтому все четверо, за исключением меня, сидели в каюте и грелись эфемерным теплом масляного светильника. Светильник, надо сказать, был довольно мощным, и какое-то тепло давал, но согреть просторную каюту и четверых привыкших к теплу человек, он, увы, не мог.
Я, как более привычный к холоду, старался больше времени проводить на палубе, наблюдая за матросами. Это были южане, цвет кожи и волос говорил об этом безошибочно. Они тоже не привыкли к холодам и вполголоса проклинали капитана, который ради своей жадности потащил их в этот гиблый край. Доля правды в этом была. Нажива для капитана куда важнее жизней матросов. Подумаешь, умрёт пара-тройка. Скинут за борт и пойдут дальше. Потом наберут новых, в любом порту их до чёрта. А выгода от продажи товаров с Северного хребта перекроет все затраты.
Я, как, пусть и фальшивый, но врач, быстро разобрал, что кашель двух матросов очень мне не нравится. Сухой, приступами, переходящими чуть ли не в рвотный позыв. Озноб и одышка тоже говорили о многом. Они ещё продолжали выполнять свои обязанности, но видно было, что хватит их ненадолго. Всё лечилось элементарно, но не в этих условиях. Я подошёл к капитану:
— Капитан, как вас зовут?
— Зачем вам это?
— Чтобы знать, как обращаться, назовитесь, пожалуйста.
— Хорн, Генрих Хорн, вы довольны?