Лекарки тоже воюют 2
Шрифт:
– Добрый вечер! Меня зовут Син! Сегодня я буду вас лечить!
– Нет! – истеричный мужской крик разнесся по госпиталю. – Не надо! Мама! Помогите!
В недоумении подняв на невменяемого больного глаза, я увидела перепуганного до состояния паники крепыша, бережно прижимавшего к себе правую руку.
– Син? Что происходит? Почему твой пациент зовет маму? – потребовала у меня разъяснений моя родительница. Сейчас передо мной стояла не заботливая и нежная мать, а строгая и требовательная главная лекарка военного госпиталя. Затем она повернулась к парню и попыталась его успокоить: - Не стоит так нервничать! Мы обязательно тебе поможем! Как ты повредил
Шокированный крепыш не сводил с нас ошеломленного взгляда. Было видно, что парень с первого мгновения уловил наше с мамой семейное сходство и теперь не знал, что делать.
– Этот молодой человек, МАМА, – делая акцент на последнее слово, решила чуть подробнее пояснить я для своей родительницы ситуацию, – захотел, чтобы я исполнила приватный танец с платком для него и его друзей, а когда Явуз с парнями ему возразили, то затеял драку.
Под хмурым маминым взглядом крепыш побледнел, но держался достойно: его мелкая дрожь была практически не заметна.
– Все-таки замечательный у меня пасынок! – найдя глазами соседа и подмигнув ему, громко заметила она, а затем не сдержала любопытства и поинтересовалась: - А руку ему Явуз сломал?
Крепыш обреченно заскулил, ожидая свой приговор.
– Нет, это я, подносом! – честно призналась ей.
– Ты сломала, вот ты и лечи! – озвучив свой вердикт, мама покинула нас, оставив еле дышавшего от страха крепыша мне на растерзание.
Глава 25
Явуз
Парни еще вечером доложили мне о результатах проделанной работы, и я отправил отдыхать их по домам, а сам остался в госпитале ждать лекарок. Госпожа Данейра и Син освободились лишь под утро. Молчаливых и измотанных я привез их в замок. На парковке нас поджидал отец, вид у него был уставший, но стоило ему увидеть свою жену, как его глаза засветились любовью и нежностью.
– Как дела в госпитале? – поцеловав Син в макушку, дружески похлопав меня по плечу и заключив хомочку в нежные объятия, спросил отец. – Что-то вы задержались!
– Ты знаешь, дорогой, не одни мы бурно провели этот вечер. Дети тоже славно повеселились, поэтому нашему военному госпиталю пришлось оказывать помощь не только пострадавшим от ядовитого дыма в «Королевском причале», но и посетителям бара, в котором проходила вечеринка выпускников элитной школы имени Картиса.
Отец перевел на меня хмурый взгляд, по его лицу я прочитал, что ответственность за инцидент, произошедший в баре, он полностью возлагает на меня. Но Син чудесным образом удалось разрешить эту ситуацию. Она, словно прикрыв меня от гнева грозного генерала, встала между нами, при этом еще и взяв меня за руку. На что отец лишь усмехнулся и проговорил, словно на что-то намекая:
– Ты права, родная, занятный у нас всех выдался вечерок!
На вопросы о пропавшем дядюшке Мунне отец лишь мрачно покачал головой, давая понять, что пока не располагает информацией о его местонахождении.
В парадном холле замка нас ожидала разъяренная тетка Лекоя. Она металась в огромном пространстве между колоннами, нервно заламывая руки. Тетка явно готовилась к этой встрече: дойдя до центра холла, она встала в пол-оборота так, чтобы освещение идеально падало на ее хрупкую фигуру и давало зрителям в полной мере насладиться трагической игрой актрисы.
Натянув на лицо заранее отрепетированную гримасу тревоги и добавив в голос трагизма, она выдала заранее подготовленный текст:
– Где мой муж? Контер, что ты с ним сделал?
Мы с отцом хотели
Мы уже пересекли холл, когда, обернувшись, старшая лекарка спросила у любительницы устраивать семейные скандалы:
– Лекоя, дорогая, а почему ты решила, что Контер что-то сделал с твоим мужем?
Обескураженная столь наплевательским отношением к ее домашней театральной постановке, тетка была сбита с толку, но так просто сдаваться не собиралась. С громким сопением она резко развернулась и упрямо последовала за нами в гостиную, где мы уютно расположились на диванчиках. Убедившись, что публика не намеревается более от нее сбегать, Лекоя решила, что может звездно отыграть свой бенефис. Тетка только открыла рот для трагического вступления, как ее совершенно бесцеремонно вновь перебила бесстрашная хомочка:
– Лекоя, твой муж сегодня вечером совершил вероломное покушение на жизнь твоего брата! Какое отношение к данному преступлению имеешь ты?
Тщательно отрепетированный текст скандала застрял у тетки в горле, урывками выскакивая из него неразборчивым кудахтаньем. Лекоя закашлялась и осела на тахту. Ей никто не пытался помочь, все ждали, когда она немного придет в себя и начнет говорить.
– Мунн пытался тебя убить? – просипела бледная родственница, обратившись к отцу.
– Да, сестра! Видимо, за время войны твоему благоверному понравилось быть хозяином замка и распоряжаться нашим состоянием. Мое возвращение его сильно огорчило, раз Мунн решился кардинально изменить ситуацию, устранив меня, а также мою жену и несколько десятков посетителей и работников ресторана. И я очень хотел бы узнать, какую роль в этом преступлении сыграла ты, моя драгоценная сестра?
– Я? – надрывно пискнула Лекоя, прижав руки к груди. – Я никогда не хотела твоей смерти! Ты – герой войны, входишь в высший совет князя и являешься одним из самых влиятельных людей Туринии! Твоя смерть негативно бы сказалась на моем положении при дворе. Именно благодаря твоему авторитету многие знатные дамы заискивают передо мной, желают моего расположения, счастливы мнить себя моими подругами! Твоя гибель лишила бы меня таких выгодных позиций! Это недопустимо!
Несмотря на высшую степень цинизма, искренность эмоций тетки лишь подтверждала ее непричастность к преступлению мужа. Смерть известного туринского генерала ей была банально не выгодна!
– Но, ты, тетушка, стала бы полновластной хозяйкой замка, распорядительницей богатств рода Позеванто! – не сдавался я.
– Ты прав, детка! – с родственницы слетел театральный налёт, она была серьезна и собрана. В упор посмотрев на отца, тетка заговорила: – После твоей смерти, Контер, мне не стоило бы большого труда выжить из замка твою новую жену с дочерью. Чтобы Явуз выбрал в качестве места своей дальнейшей службы самый дальний гарнизон, я сделала бы его жизнь в стенах родного дома невыносимой. Но! Но я бы на долгие годы утратила свой статус сестры одного из самых влиятельных вельмож нашей страны! Тебе, Явуз, - тетка перевела на меня свой тяжелый взгляд, - понадобился бы не один десяток лет, чтобы достичь могущества своего отца, восстановить авторитет нашей семьи. Я не могу себе позволить так долго ждать! Через пару десятков лет от моей красоты и свежести останется лишь пепел, и я уже не смогу так же, как сейчас, блистать при дворе.