Лекарство от скуки
Шрифт:
Я в звонок позвонила, а Морозов, будто поджидал, дверь передо мной распахнул. Свежий и холёный. В одном банном халате.
— Ты опоздала. — Сообщил будничным тоном, дверь за мной закрыл, а потом к ней же и припечатал, видимо, за провинность наказывая, и всё, что я успела, так это глаза закрыть…
Ночь мне бесконечной казалась. Морозов таблеток каких-то наглотался, так что член стоял у него даже после того, как кончал. Я ему не нравилась. Он был мною недоволен. Видимо, ожидал большего. За это тоже следовало наказывать. И чем чаще, тем лучше. «Женщина должна быть покладистой. Женщина должна читать мысли мужчины» — приговаривал,
В квартиру вошла, и на требовательный взгляд Татарина наткнулась. Он что-то спросить хотел, где была вроде… вот только слова в глотке застряли, как только разглядел, в каком состоянии явилась.
Я не хотела на него смотреть. Мне было стыдно. Впервые за всю жизнь стыдно оказаться перед мужчиной в таком виде. Прежде как-то справлялась, а, может быть, просто всё равно было. Сейчас я бледнела от одной только мысли, что он подойдёт, что дотронуться не побрезгует, что заговорить сможет.
— Я тебя не приглашала. — Выдавила упрёк, глядя на ключи в собственных руках. Отбросила их на полку за ненадобностью. Видимо, у Татарина был дубликат. Олег кивнул, сцепив зубы, от стены оттолкнулся.
— Ты как?
— Не знаю. Болит всё. Пожалуй, проще было бы сдохнуть. — Не стала храбриться и жеманничать. Мы оба понимали, что произошло.
— Так и будешь в пальто стоять?
— Отчего же… Сниму, как только ты уйдёшь.
— А я на слабые нервы не жалуюсь.
— Я жалуюсь. Я через себя переступить не могу.
Он запрокинул голову, шумно втянул в себя воздух через нос и решительно выдохнул, понимая, что просто сегодня не будет.
— До последнего царапаться со мной будешь? — Проговорил тихо, без нападок, и я тем же ответила, беспомощно опустив руки.
— Олег, я хочу побыть одна. Уйди, пожалуйста.
— В твоей голове настоящая свалка. И среди всего этого мусора ты просто не можешь увидеть чего-то настоящего. — Пробормотал, впившись в меня придирчивым взглядом, я же чувствовала, как языки адского пламени подбираются к пяткам.
— Мне не нужно настоящее. Оно мне противно. В мире иллюзий куда проще, Татарин.
Олег согласно кивнул, но так и не ушёл. Время выждал и всё же подошёл вплотную. Принялся пальто моё расстёгивать. Он расстёгивал, а я просто физически оттолкнуть его не могла, потому что больно! Потому что кожа огнём горела, кости трещали, а внутренности просились наружу. Он снимал с меня одежду очень аккуратно, точно с хрустальной. Ни единого лишнего касания, ни одного упрёка, которые сейчас пострашнее ударов были.
Он смотрел на меня, дышал тяжело, но ничего не спрашивал, ничем не пенял.
— Идём в душ? — Тихо спросил, и я кивнула, соглашаясь.
Я в ванную комнату вошла и дверь закрыть попыталась, а Татарин губы поджал, не напирая, не заставляя.
— Я са-ма! — Процедила, а он согласно кивнул.
— Просто рядом посижу. — Пояснил и следом вошёл.
Я час под душем простояла,
Он сам решил, что уже пора и воду вырубил.
— Чтобы не раскисла. — Проговорил при этом.
Полотенцем помог вытереться, аккуратно высушивая тело. Одежду какую-то натянул, а сверху одеялом укутал и так в коридор вывел.
— Не хочу, чтобы сейчас одна оставалась. — Болезненно поморщился, не желая озвучивать причину, упоминать о ней. — Съездим, подышим. — Осторожно пояснил, пока одевался.
Он дверь распахнул, но выходить не торопился. Оглянулся на меня, улыбнулся грустно.
— Твоего мнения как всегда не спросил. — Прокомментировал, но сожаления по этому поводу явно не испытывал.
На мои босые ноги посмотрел и на руки подхватил. Видимо, так ему на тот момент показалось правильно… или просто привычно. Далеко увёз. Настолько, что я уснула в дороге, а как проснулась, Олег меня из машины забрал, сквозь кусты какие-то к краю обрыва принёс и вот так же, босиком, на сырую траву поставил. Я не поняла сначала, возмутиться попробовала, но Татарин сейчас и сам босой был. Увидев это, притихла, к себе прислушалась и… так странно, но холода не ощущала. Он меня спиной к своей груди прижимал, в одеяле, как в коконе удерживая, и вперёд смотрел, меня к тому же призывая. А прямо перед нами, в обрыве, держался густой туман. И будто что-то неизведанное в себе хранил, тайны какие-то, возможно, невиданных чудищ… Я вдохнула глубже, и лёгкость внутри почувствовала, не понимая, откуда она взялась. Голову запрокинула и на Татарина покосилась с недоверием.
— Что это за место? — Уточнила тихо, боясь нарушить волшебство момента, боясь услышать эхо, ощутить чьё-то присутствие. Олег вопросу будто бы удивился, плечами пожал.
— Место единения с природой, разумеется.
Я прищурилась, пытаясь уловить и разгадать его мысли.
— И зачем ты меня сюда привёз? — Задала ещё вопрос, а он странно хмыкнул.
— Хотел, чтобы задумалась о смысле жизни. — Проговорил и крепче меня руками сжал, понимая, что возмутиться могу, но я лишь ядовито рассмеялась.
— О чём, о чём?! Не слышала такого.
— Он есть, не сомневайся. — Заверил без доли неуверенности в голосе, и я притихла, его настроению, умиротворению поддаваясь.
— А ещё зачем? — Спросила иначе. Азартно и страстно, но к эмоциям Татарин сейчас был устойчив.
— Чтобы себя услышала. Чего на самом деле хочешь. Может, чтобы в этом тумане мечту свою разглядела.
— Разглядела мечту? Этот туман что, галлюциногенный?
— Обычный. — Прозвучал его голос ровно, как успокоительное на меня действуя. — Просто слышать себя, когда никто не отвлекает, совсем несложно. Чего ты хочешь?
Я задумалась. Усмехнулась, понимая, что слова, по сути, не имеют смысла, так, почему бы и…
— Как все в моём положении. Новую жизнь начать. — Проговорила резко, с напором. Олег выдохнул, словно буддистский монах перед очередной молитвой.
— И что ты сделала, чтобы желаемого достичь?
— Ничего не сделала. Делаю сейчас. Вот, по старым долгам расплачусь и…
— И на этом всё. — Пресёк он полёт фантазии, и я обернулась, стараясь заглянуть в суровое лицо, но Татарин прямо смотрел, обо мне будто забывая. — Не будет тебя больше. Сама себя до дна выпьешь.