Лекарство от смерти (Исцеление смертью)
Шрифт:
Позже мама говорит Томасу, что любит его. Она счастлива, что сын избежит того, что произошло с его отцом: у них на глазах он утратил последние капли рассудка, перестал быть человеком.
Досмотрев этот сон, Томас провалился в темную бездну.
Утром его разбудил громкий стук. Томас едва успел приподняться на локтях, как в комнату ступили все те же пятеро наемников с пушками на изготовку. Последним вошел Дженсон.
— Проснись и пой, — сказал Крысун. — Мы посовещались, и я решил вернуть вам память. Нравится вам это или нет.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Спросонья Томас соображал туго. Дрема, воспоминания о детстве по-прежнему застили разум. Юноша даже не понял, что сказал Дженсон.
— Хрен тебе, — ответил Ньют. Он уже вскочил с кровати и яростно смотрел на Дженсона, сжав кулаки.
Томас прежде не замечал за другом такой ярости. До него вдруг дошел смысл сказанного Крысуном — и сна как не бывало.
Сев на кровати, Томас произнес:
— Ты же говорил, что это необязательно.
— Боюсь, выбора не осталось, — ответил Дженсон. — Время лжи прошло. Если вы и дальше будете тыркаться в потемках, ничего не выйдет. Извините, вернуть вам память придется. А ты, Ньют, выиграешь больше остальных. Ты, как никто другой, должен быть заинтересован в успехе эксперимента.
— Мне плевать на себя! — глухо прорычал Ньют.
Заработали инстинкты, чутье, и Томас понял — вот он, шанс. Соломинка, за которую надо хвататься без лишних раздумий.
Томас пристально следил за Дженсоном. Выражение лица у того смягчилось; Крысун глубоко вдохнул, словно предчувствуя опасность и желая пресечь ее в зародыше.
— Ньют, Минхо, Томас, послушайте. Я представляю, через что вы прошли, каких ужасов навидались, но самое худшее позади. Минувшего не изменить, не исправить, друзей не вернуть. Однако все будет напрасно, если мы не завершим матрицу.
— Минувшего не изменить? — переспросил Ньют. — Это все, что ты можешь сказать?
— Аккуратней, — предупредил один из наемников, целясь Ньюту прямо в грудь.
В комнате повисла тишина. Томас прежде не видел Ньюта таким озлобленным. Друг всегда был спокойным и рассудительным.
Дженсон продолжил:
— Времени мало. Идемте уже, или вам предстоит повторение вчерашнего опыта. Охранников только попроси.
Минхо спрыгнул с койки над Ньютом и беззаботно сказал:
— Чувак прав: если можно спасти тебя, Ньют, и бог еще знает сколько жизней — дураком надо быть, чтобы терять время попусту.
Метнув взгляд в сторону Томаса и кивнув на дверь, он позвал:
— Айда. — И вышел в коридор, миновав Дженсона и охранников.
Крысун посмотрел на Томаса и выжидающе вскинул брови.
Томас изо всех сил постарался скрыть удивление. Минхо либо сбрендил, либо у него есть план: сдавшись на волю хозяев, непокорные глэйдеры могут выиграть время. Томас отвернулся от охранников и Дженсона и незаметно подмигнул Ньюту.
— Ладно, сдаемся. Пусть делают с нами что хотят. — Говорить буднично и искренне оказалось на удивление трудно. — Я же на них раньше работал, перед тем как загреметь в Лабиринт. Вдруг я ошибаюсь и нам желают добра?
— A-а, чтоб вас… — Ньют закатил глаза и потопал в сторону двери. Томас про себя улыбнулся, празднуя микроскопическую победу.
— Когда все закончится, вы станете героями, — пообещал Дженсон.
— Заткнись, а? — ответил Томас.
Вновь Томас с друзьями отправился по лабиринту коридоров вслед за Крысуном, который — словно заправский гид — пояснял на ходу: окон в здании нет по той причине, что снаружи климат не слишком благоприятный да и банды инфицированных совершают набеги. Еще он рассказал о мощной буре в ту ночь, когда глэйдеров забрали из Лабиринта, и о том, как кучка шизов, прорвав внешний периметр, гналась за автобусом.
Томас, конечно, и без рассказов помнил ту роковую ночь. До сих пор не мог забыть, как под колеса угодила женщина — с ней он пересекся у самых подножек автобуса. Водитель даже не замедлил ход. Неужели это случилось всего несколько недель назад? А кажется, будто прошли годы.
— Слушай, и без тебя тошно, — оборвал Крысуна Ньют.
Крысун замолчал, однако улыбочка с его губ не сошла.
Уже в палате Дженсон встал и обратился к глэйдерам:
— Надеюсь на ваше добровольное сотрудничество, меньшего не жду.
— Где остальные? — спросил Томас.
— Все субъекты проходили реабилитацию…
Не успел он договорить, как Ньют схватил его за лацканы пиджака и швырнул на ближайшую дверь.
— Еще раз назовешь их субъектами, и я те башку отверну, понял?!
Наемники ждать себя не заставили — оттащили Ньюта от Дженсона и бросили на пол, прицелившись в него из пушек.
— Стоять! — заорал Дженсон. — Стоять… — Оправив пиджак и сорочку, он велел охранникам: — Он пока нужен в рабочем состоянии, не стреляйте.
Медленно встав на ноги, Ньют поднял руки над головой.
— Не называй нас субъектами. Мы тебе не мышки в лабиринте. И вели своим шестеркам убрать оружие. Я бы все равно тебя не побил. До смерти.
Тут он вопросительно посмотрел на Томаса.
«ПОРОК — это хорошо».
Постулат сам собой всплыл в памяти, словно прежняя сущность Томаса — та, что верила в непогрешимость и оправданность ужасных методов, — пыталась убедить его в справедливости этого утверждения, в необходимости любой ценой отыскать лекарство от Вспышки.
Теперь же нечто изменилось, перестало быть прежним. Как вообще можно верить ПОРОКу, их методам? Доверчивому и легковерному Томасу предстоит уйти, однако надо напоследок себя проявить.
— Ньют, Минхо, — тихо проговорил Томас, предупреждая следующие слова Крысуна. — Похоже, он прав. Пришло время подчиниться. Как мы вчера и договаривались.
Минхо нервно улыбнулся. Ньют сжал кулаки.
Сейчас или никогда.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ