Лекции Алексея Миллера на Полит.ру
Шрифт:
После второго и третьего разделов возникает на самом деле то, что можно назвать еврейским вопросом. Понятия «еврейский», «польский», «украинский» вопросы – термин из жаргона имперской бюрократии, который означал, что та или иная группа населения представляет для Империи проблему, и для того чтобы ею управлять, нужно составить какой-то специфический свод правил и законов именно для этой группы. Такой Еврейский комитет, который должен обсудить, что же делать с евреями и как их дискриминировать, начинает работать в Петербурге в начале XIX века.
Очень интересна структура этого комитета. Сюда входят высшая имперская русская аристократия, польская аристократия с присоединенных территорий и евреи. Но это те евреи, которых русские аристократы, входящие в этот комитет, посчитали нужным пригласить в качестве своих помощников в этот комитет. Польские аристократы не имеют этого права. То есть Империя приглашает к участию в работе комитета тех евреев, которые уже завязаны на центр. Это очень важный момент. Мы уже начинаем отслеживать очень важный сюжет в отношениях Империи и евреев. Это проблема завязки на те или иные элитные группы. Либо в центре Империи, либо на периферии. Пока польская
Империя начинает очень интересный эксперимент где-то в конце второго десятилетия XIX века – попытка посадить евреев на землю. Туда были даны некоторые государственные деньги, были даны некоторые привилегии. Парадоксальным образом эта программа не была совсем провальной. Если мы посмотрим на период 60-х годов XIX века, мы обнаружим только в Новороссии значительное число поселений, где основную часть жителей составляют евреи - 23 000 еврейских семей. Это по самым осторожным подсчетам тысяч сто человек. Они там живут и занимаются сельским хозяйством. Империя придумала интересный способ решить проблему отсутствия сельскохозяйственных навыков в среде евреев. 10% жителей таких населений составляют немцы-колонисты, которые должны этим евреям показывать, что нужно делать на этой земле. Идея была неплохая, потому что евреи с немцами могли разговаривать и понимать друг друга. Если мы посмотрим на все другие эксперименты по еврейской колонизации, а их было много, что в Европе, что в Новом Свете, то они все заканчиваются провалами. Здесь этот эксперимент закончился провалом в том смысле, что, конечно, процент евреев, севших на землю, был ничтожно мал в сравнении с общим числом, и не решал задачу «перевода евреев в производительный способ жизни». Но, тем не менее, если 100 000 человек в одной Новороссии у тебя пашут землю, это нельзя считать полным провалом.
Когда мы говорим, что стена гетто строится с двух сторон, это вполне актуально для XIX века. Евреи очень настороженно относятся к любым попыткам властей так или иначе менять их образ жизни. И, в общем, стараются достаточно активно, и порой эффективно этому сопротивляться. Примером может служить история с введением рекрутской повинности для евреев. Это 1827 год. Сначала Николай поручил разработать соответствующий закон Еврейскому комитету, несколько месяцев прошло, закон не был готов. Надо представить себе Николая Павловича и отношения его с бюрократией, чтобы понять, что нужно было серьезно мотивировать в финансовом отношении еврейский комитет, чтобы он саботировал царские указы. Затем это поручается Новосильцеву. Новосильцев тоже занимается этим саботажем. В конечном счете, этот закон принимается в обход всех существовавших в это время законодательных норм. Так или иначе, он принимается.
Почему евреи совершенно трагически воспринимали этот закон? Понятно, что вообще служить в царской армии было очень плохо. И никто не был рад. Но для евреев существенная проблема – это попытка обращения. И понятно, что в армии сохранить иудейство было очень сложно. Здесь нужно отметить, что рекрутский набор в отношении евреев имел специфическую норму, правовое окно, которое было сделано в рамках этого закона: что еврейские общины могут поставлять в качестве рекрутов подростков, детей в возрасте от 12 лет. В кантонистские батальоны. Это, безусловно, была мера, рассчитанная на христианизацию этого населения. Здесь очень важно отметить одну вещь: закон не обязывал общину отдавать в рекруты подростков. Это было решением еврейской общины. Когда мы смотрим, почему еврейские общины отдавали-таки подростков, у них была своя логика. Очень ранний возраст вступления в брак, любой нормальный еврейский юноша к 18 годам уже был женат и имел детей. Если он уходит в армию, содержание семьи падает на плечи общины. Это становится серьезной проблемой. Николай требовал ежемесячных отчетов в определенный момент, сколько кантонистов удалось обратить в христианство. Но надо сказать, что это единственный пример из политики империи Романовых в отношении евреев, где мы видим систематическое и вполне репрессивное стремление к массовой христианизации евреев.
Вообще надо сказать, что православная церковь настороженно относилась к христианизации евреев. Она сильно евреев боялась. Если мы говорим о том, почему евреям запрещено въезжать в Россию в XVI веке, – то это в связи с ересью жидовствующих. Если мы смотрим на XVIII-XIX века, то здесь мы имеем дело с другим движением: иудействующие или субботники. Это было массовое движение. Русские крестьяне переходили в иудаизм. Переходили селениями. Несмотря на репрессии – их гнали в Сибирь и на Кавказ. Некоторые такие селения ещё остались до сих пор. Но можно сказать, что в этом православном отношении к евреям помимо страха и отторжения, за счет того, что контакта систематического не было, антииудаизм был заметно менее развит и затейлив, чем в католическом мире. Потому что эти мотивы кровавого навета, то есть использования крови христианских младенцев в ритуальных целях, или мотив символического надругательства над телом Христа – это все мотивы католического мира. В православие они проникают очень запоздало, в контактных зонах с католичеством, и если мы говорим о кровавых наветах и о процессах по кровавым наветам, то здесь надо сказать, список прегрешений Российской империи выглядит очень скромно. Число процессов можно пересчитать по пальцам одной руки. Был один процесс, – Саратов, 1856 год – который закончился осуждением обвиняемых, они были тут же помилованы верховной властью. Для сравнения скажу, что таких процессов только во второй половине XIX века в Габсбургской монархии было больше дюжины. Причем там тоже один процесс закончился обвинением, это 1899 и 1900 год, было два процесса по одному делу. Леопольда Хильснера осудили, сперва к смертной казни, потом к пожизненному заключению. Помиловали его, но не реабилитировали в 1916 году. Интересная подробность этого процесса: в нем участвует такая видная фигура, как Томаш Масарик. Он выступает общественным защитником. И чехи в своих учебниках всегда отмечают этот факт. Они всегда забывают другой факт: общественный обвинитель, некто доктор Бака, все то время, когда Масарик был президентом Чехословакии, был избранным бургомистром города Праги. Так что и нарративы о том, где антисемитизма было больше, нуждаются в определенной корректировке.
Николая I евреи считали царем сильно враждебным. Не без основания. Вместе с тем, можно сказать, что помимо этой регламентации и наказывания, если перефразировать Фуко, в правление Николая произошли некоторые важные вещи, которые способствовании модернизации еврейской жизни. Можно сказать, что именно оттуда берет корни такое явление, как русско-еврейская интеллигенция. Что произошло? В 40-е годы XIX века была предпринята целая серия реформ, которая предполагала две вещи: отмену кагала (это было очень важно, потому что кагал способствовал консервации еврейской общины) и создание новых светских школ для евреев с преподаванием многих предметов на русском языке и с преподаванием религии на немецком. Автором проекта был Уваров. Это очень интересное явление, потому что Уваров был довольно эффективным бюрократом, который понимал, что если ты что-то хочешь сделать в отношении той или иной общины, этнической группы, то нужно найти союзников внутри этой группы. И ему это удалось. К тому времени уже появились сравнительно немногочисленные просвещенные евреи, которые отторгались традиционалистскими общинами и которых можно было привлечь к преподаванию, что он и сделал.
Если бы не было этих школ, то, очевидно, не произошел бы взрывообразный рост численности евреев среди учеников гимназий и университетов, когда это стало возможно, когда они стали открыты. Это произошло через два десятилетия. Любопытно, но общины сопротивляются этим школам, потому что снова воспринимают их как инструмент отрыва от иудаизма и христианизации. Уваров нанимает на службу реформистского раввина, выпускника мюнхенского университета Макса Лилиенталя, который должен ездить по еврейским общинам и объяснять, что нет, там будут учить иудейской религии, что никто их обращать в христианство не собирается. Не всегда эти поездки кончались для Лилиенталя благополучно, но он старался.
В принципе, можно сказать, что весь этот период до Александра II – это период, когда государство пытается каким-то образом перестраивать жизнь еврейских общин, и еврейские общины по большей части довольно эффективно этому сопротивляются. Но возникает какое-то число модернизированных евреев. Ситуация резко меняется при Александре II. Вторая половина 1850-х и до конца 1870-х годов – это окно возможностей, когда у Империи был шанс провести эмансипацию евреев. Когда в обществе были сильны настроения, которые можно описать как либеральное приглашение к ассимиляции. И когда со стороны евреев уже пошел достаточно массовый отклик на это приглашение.
Что в это время происходит? Для евреев открываются гимназии и университеты, численность их там растем фантастическими темпами. Слезкин приводит такой пример, что в Николаевской гимназии, которая открывается в Одессе в 1879 году, в первом наборе 105 евреев и 38 христиан. То есть механизмы начинают работать. Империя не выбрала тактику одномоментной эмансипации. То, чем занимается Империя, можно назвать тактикой избирательной эмансипации. Такого приоткрывания черты оседлости для отдельных групп еврейского населения. Но если мы посмотрим на то, какие группы получают право покидать черту оседлости, то мы обнаружим довольно интересную картину: я вам перечислю. Итак, люди с высшим образованием; учеными степенями; врачи, не имеющие степеней; выпускники Технологического института; все, окончившие курс высших учебных заведений; аптекарские помощники; дантисты; фельдшеры; повивальные бабки; изучающие формацию, фельдшерское повивальное искусство; ремесленники; отставные солдаты. Молодые евреи имели право покидать черту оседлости на время обучения, в том числе и ремесленным профессиям. Когда мы смотрим на этот список, становится понятно, что при желании покинуть черту оседлости можно. Она становится довольно пористой. Существует довольно сильное убеждение в кругах совсем даже не абстрактных либералов, а либеральных русских националистов, типа Каткова, что эта череда мер должна вести в конечном итоге к полной эмансипации евреев. Катков за это очень агитирует. Он в частности говорит, «русское законодательство безостановочно идет вперед в одном и том же направлении. Желательно, чтобы закон не проводил черты различения между ними, евреями, и всем русскими подданными. Евреи везде, где только признают их права, действуют в интересах политического единства страны». Интересный пример – это эмансипация евреев в Царстве Польском, проведенная накануне январского восстания 63-го года. Проводится эта эмансипация, начинается восстание, восстание подавлено, дальше что происходит? Все реформы Велепольского, которые давали дополнительные права полякам, отменяются. Единственная реформа, которая не тронута, – это реформа, касающаяся еврейской эмансипации. В принципе, здесь мы опять возвращаемся к этой теме, связи еврейского и польского вопросов. Она становится очень острой. Евреи не поддержали восстание 1830 г. Муравьев, который после следующего восстания заслужит звание «вешателя», говорит, что надо создать из евреев специальную полицию в Царстве Польском. И пусть они следят за тем, чтобы поляки себя хорошо вели. Серьезно рассматривался этот вопрос, но решили, что нет, наверное, евреи, получив эти возможности, станут использовать их и в своих интересах. Логично.