Лекции по истории Древней Церкви. Том IV
Шрифт:
У Филопона vivus nervus всех этих аристотелевских определений составляла, однако, монофиситская доктрина; от нее он исходит, в её интересе аргументирует и к ней возвращается. Если, рассуждал он, в догматике должна мыслиться как , а не как конкрет, тожественный с , то христология, учение о , об заключает в себе два абсурда: теопасхитство и своего рода пантеизм. Теопасхитство, потому что коль скоро воплотилась природа Божества, общая всем Ипостасям, то воплотился и Отец и Св. Дух; пантеизм, потому что восприяв в личное единение с Собою человеческую природу, Христос стал бы не конкретным человеком, а соединил бы с Собою лично все человечество, всех людей настоящего, прошедшего и будущего времени, от Адама до последнего человеческого существа пред кончиною света.
Спор с тритеитами послужил поводом к новому спору о Троице в лоне севирианского монофиситства, между Дамианом александрийским (с 578 г.) и Петром из Каллиника, патриархом антиохийским (с 578 или 580/581 по {стр. 355} 591 г.). В споре с филопонианами Дамиак настаивал на двух пунктах.
а) Общая во Св. Троице есть совершенная реальность; эта и есть Бог, так что в строгом смысле каждая из Ипостасей Св. Троицы не есть Бог сама по себе по природе; но они имеют общего всем им Бога, — в них сущее, как интегральный ингредиент, их божество; и так как все три Ипостаси этой природе нераздельно причастны, то и каждое из Лиц есть Бог ( ’ , ’ , ).
Затем б) Дамиан утверждал, что в Боге (свойство) есть то же, что , , т. е. характеризующий признак тожествен с понятием, самой ипостаси. Цель и смысл этого положения в полемике с филопонианами понятны. Филопон ипостась — атом — лицо (p[ersona]) рассматривал как р = а x n (разумея под a , характеристический признак, а под n — , признак родовой, реально существующий лишь в лице, в атоме и нигде более). Но Дамиан отожествлял ипостась с а, т. е. р = а; для множителя и нужно было искать нового реального устоя, полагать его вне ипостаси, следовательно, допустить реальное бытие не только как сущности, но и как существа.
Петр антиохийский усмотрел в этом учении ересь. Он допускал, что отцы действительно употребляли иногда «» вместо «», но не хотел признать между этими словами полного тожества, на том основании, что каждое Лицо Св. Троицы имеет не один характеризующий признак, а несколько: Отец, напр., есть нерожденный родитель Сына и изводитель Духа, следовательно, Он был бы, в случае этого тожества, тремя ипостасями. Христос рожден от Отца по божеству и от матери по человечеству. Эти два признака повели бы к признанию двух лиц и двух Сынов. — А в первой половине учения Дамиана он усматривал одновременно и савеллианство и тетрадитство. Если каждое Лицо есть Бог только потому, что в нем (существует) общее существо, то, подобно Савеллию, он признает Лица лишь как modi Божества. А вводя понятие « » подле трех « », он вводит четырех Богов — . Так как учение Дамиана было скорее не{стр. 356}уклюже выражено, чем полно заблуждений, то и сами монофиситы, по-видимому, не решили, кто из споривших был прав и кто неправ.
Кроме того, спор севириан с юлианистами дал одно отражение в сторону антропологии, возбудив вопрос, разделивший тритеитов на два лагеря: на кононитов и филопониан. Севириане отстаивали учение о тленности тела Христова на том основании, что и тело человека тленно. Но Филопон возбудил вопрос: в чем же эта тленность? Тело слагается из материи и формы; само собою разумеется, что тление простирается прежде всего на форму, оно разлагает ее на её составные части; но ограничивается ли оно только этим разрушением формы? Конониты ответили: «да!» Филопон: «нет, не ограничивается». Если человек тленен по существу, то и самая материя должна подвергаться тлению: и, следовательно, люди воскреснут в совершенно новых телах.
Таким образом, в своем конечном развитии монофиситство представляется в виде такого генеалогического дерева:
{стр. 357}
А. 1) Евтихианство, сомневающееся в единосущии плоти Христовой с нашею.
Б. 2) Монофиситство в целом, которое признает это единосущие.
В. 3) Уклонение от монофиситства в сторону евтихианства — с пантеистическим оттенком, в лице Бар-Судаили (его положение: «вся природа единосущна с Богом»), не имевшее последователей.
Г. Разделение монофиситства на два главных потока — 4) севиpиан и 5) юлианистов, из-за вопроса частного — о тленности тела Христова, но при общей подкладке в виде вопроса о том, есть во Христе различие по единении, или нет.
Д. 6) Уклонение от севирианского монофиситства [99] в сторону юлианистов в лице Стефана Ниова, отвергавшего различие по соединении.
{стр. 358}
E. 7) Уклонение от юлианистов в сторону севириан когда часть первых признала потенциальную тленность тела Христова, при его нетленности актуальной.
99
Современные нам монофиситы — яковиты, копты, абиссинцы и армяне, все принадлежат к севирианской — феодосианской ветви. — В исторических памятниках встречается название севириан „диакриноменами“. . Смысл этого слова: „сомневающиеся, нерешительные“, а в лучшем смысле: „разборчивые“. Ср. Римл. XIV, 23 („а кто сомневается, , если ест, осуждается, , потому что не по вере, а все, что не по вере, грех“); 1 Кор. XI, 31 ( , ). В этом названии сказывается взгляд православных полемистов на севириан, несколько напоминающий отзыв Афанасия В. об омиусианах. Полемическое изучение произведений Севира приводило православных к заключению, что в этом учении больше внутренних противоречий и непоследовательности, чем осязательных заблуждений; и так как не усматривали прямо и последовательно отрицательного отношения к православному догмату по его содержанию, то и пытались устроять унии с „диакриноменами“. В этом отношении любопытен отзыв полемиста VI в. Евстафия. Он вовсе не симпатизирует ни „двуголовой лисице“ — Севиру, ни „двуязычным змеям“ — севирианам; однако свое суждение об этой системе выражает так: «они придумали „одно естество“ и употребляют его в подрыв „двум“ (естествам); а потому и предают анафеме тех, которые говорят о двух естествах по соединении. И однакоже логика фактов вынуждает их самих часто говорить о двух естествах, как это нами выше доказано. Кто говорит: „одно естество Бога Слова воплощенное и одушевленное разумною душою“, и не исповедует „два естества“, тот походит на человека, который сказал: „полтора да три шестых (1 1/2–3/6)“, и не хочет сказать, что эти цифры в сумме составят два».
Ж. 8) Последовательное развитие севирианского монофиситства: агноиты, последователи диакона александрийского Фемистия, который утверждал: так как человечество Христово во всем, кроме греха, подобно нашему, a незнание не есть грех, а есть свойство человеческой ограниченной природы, то и Христос действительно по человечеству не знал (а не казался только незнающим) того, что несвойственно знать человеку (Иоан. XI, 34, Mp. XIII, 32 — свидетельствуют о действительном неведении).
З. 9) Последовательное развитие юлианского монофиситства: актиститы. Так как остается и при исповедании плоти Христа нетленною , если признавать ее сотворенною, то эти юлианисты и признали ее , несотворенною. Это было последовательно в принципе (в смысле отмены всякого «различия»), но непоследовательно с точки зрения основного положения Юлиана: человечество Христово подобно человечеству Адама первозданного; следовательно плоть Христова должна быть нетленна, , но не «». В секте актиститов получилось, таким образом, противоречие между выводом и основанием юлианского монофиситства.
Отражение доктрины монофиситства на области смежные с догматом о Богочеловеке:
И. Выделение из ортодоксального севирианства — 10) феодосиан (собственно, севириан) и 11) кононитов или тритеитов, по вопросу о Троице.
I. Подразделение тритеитов на 12) кононитов и 13) филопониан, по вопросу о воскресении мертвых.
К. Выделение в эпоху спора с тритеитами из массы феодосиан, по-видимому, крайних ортодоксалов партии — 14) кондовавдитов.
Л. Спор между ортодоксальными феодосианами из-за терминологии в учении о Троице: с одной стороны, 15) петриты (которых их противники обзывали тритеитами), с другой стороны, 16) дамианиты (савеллиане и тетрадиты).
{стр. 359}
Торжество православия при Юстине I и осложнения, вызванные папистическими притязаниями Рима. Спор о выражении: «Един Св. Троицы пострада»
Восставая против Акакия константинопольского, римские епископы, как известно, вменяли себе в заслугу то обстоятельство, что они стоят на почве халкидонского православия и «томоса» Льва В. Они не желали поддерживать общение с Константинополем, впавшим, по их мнению, в монофиситство. События, происходившие в правление Зинона и Анастасия, могли только укрепить их воззрения. В это время случались замаскированные гонения на православных епископов. Так, когда поднялось восстание Илла, император Зинон заявил на епископов подозрение в политической измене, вследствие чего многие были сосланы. Преемник Зинона, Анастасий, принадлежал к более умеренной партии. Он был умнее предшественника и чувствовал, что с такою силою, как религиозное движение, ему не справиться, и желал только удержать status quo. Епископы в это время разделились на три лагеря: одни принимали Халкидонский собор, другие отвергали его explicite, и третьи, наконец, признавали энотикон Зинона. Анастасий желал, чтобы каждый оставался при своем мнении, т. е. чтобы там, где Халкидонский собор признают, его уже не отвергали, a где отвергают, то уже не признавали. Когда же Анастасий почувствовал свободу, он открыто стал содействовать монофиситам. Но такая политика возбудила реакцию со стороны православных. Во главе недовольных стал полководец Виталиан, наводивший своими подвигами страх на Византию. Подняв против Анастасия знамя восстания, он требовал от императора в числе прочих условий мирного договора и восстановления православия. Но в то же время сношения с Римом не приводили ни к каким серьезным результатам.