Лексика русской разведки. История разведки в терминах

Алексеев Михаил Александрович

Мамай спешил к Дону, чтобы загородить русским переправу до прибытия Ягайла, который уже двинулся от Одоева к нему навстречу. Нельзя было терять ни одной минуты. К ночи русская рать успела переправиться за Дон и расположилась на лесистых холмах при впадении в него реки Непрядвы. За холмами лежало широкое десятиверстное поле, называвшееся Куликовым; посреди его протекала речка Смолка. За ней разбила свой стан орда Мамая, который пришел сюда уже к ночи, но не успел помешать русской переправе. 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле состоялось сражение, завершившееся победой войск под предводительством великого князя владимирского и московского Дмитрия Ивановича над войсками Золотой Орды. Как видим, разведка оказала немаловажное влияние на исход сражения.

В слова разведка, разведать корень вед- «пришел» из глагола ведать, что означало ‘знать’, ‘узнавать и доносить добываемые сведения’. В русских летописях с этим корнем встречается существительное весть, имевшее значение ‘данные разведки’, ‘известия о противнике’, когда дело касалось вооруженного противостояния.

Но в русских источниках нашли отражение и такие случаи, когда невнимание к делу разведки, пренебрежение к ее роли во взаимодействии противостоящих воинских сил приводили к печальным последствиям.

В 1096 году новгородский князь Мстислав Владимирович (старший сын Владимира Мономаха) вступил в борьбу за Муром, Суздаль и Ростов против Олега Святославича, князя черниговского. Лаврентьевская летопись так описывает эту княжескую междоусобицу: «Олег же приде к Суждалю, и слышавъ, яко идет по нем Мстиславъ, Олег же повел зажещи Суждаль городъ… Олегъ же побже к Мурому, а Мстиславъ приде [к] Суждалю и, сдя ту, посылаше к Ол<ь>гови, мира прося… Олег же посла к нему с лестью хотя мира. Мстислав же, имы л<ь>сти вры и распусти дружину по селом. И наста Федор<ов>а нед<е>ля поста, и присп Федорова суб<бо>та, а Мстиславу сдящю на обд, [и] прииде ему всть, яко Олегъ на Кляз<ь>м, близь бо б пришелъ без всти. Мстислав же ему имъ вру, не постави сторожовъ»¹²⁵.

[Олег пришел к Суздалю и, услышав, что идет за ним Мстислав, повелел зажечь город Суздаль, только остался двор монастырский Печерского монастыря и церковь святого Дмитрия, которую дал монастырю Ефрем вместе с селами. Олег же побежал к Мурому, а Мстислав пришел в Суздаль и стал посылать к Олегу, предлагая помириться. Олег согласился, притворно прося мира; Мстислав поверил обману и распустил дружину по селам. И настала Федорова неделя поста, пришла Федорова суббота, и когда Мстислав сидел за обедом, то узнал, что Олег на Клязьме, подошел, не сказавшись, близко. Мстислав, доверившись ему, не расставил сторожей].

Пришел без вести, принести весть, прииде ему всть – эти выражения, содержащие слово весть, говорят о важности в военном деле точных сведений («вестей») о противнике. Олег же с войском пришел без вести, которую должны были бы принести князю Мстиславу разведчики, предупредив его о вероломстве Олега. Мстислав виноват в том, что не организовал разведку, а именно от этого зависела жизнь людей, судьба князя, его войска и дружины, в конечном счете – судьба княжества и его населения. Вышесказанное свидетельствует о важности своевременной организации разведки, а также о значимости действий тех, кто должен был принести весть, не оставлять князя без стратегических разведывательных данных.

Наряду со словом сторожа в первой половине XVI в. появляется новое слово станица в значении ‘конный разведывательный отряд, несущий дозорно-вестовую службу на степных границах Русского государства в XVI– XVII вв.¹²⁶’.

В конце июля – начале августа 1541 г. состоялось крупное нашествие на Москву войск крымского хана «Саипъ-Кирея» (Саип-Гирея, Сахиб Герая). В походе участвовали и военные силы Османской империи – отряды янычар и турецкая артиллерия. Однако этот поход не явился неожиданностью для московских властей: «В лето 7049 [1541]… прибежали къ великому князю ис Крыма два полоняника, Якимко Ивановъ… с товарыщомъ, а сказали великому князю… царь [крымский хан]… забылъ своей правды и дружбы, нача наряжатися на Русь и съ своимъ сыномъ царевичемъ съ Мен-Гиреемъ, и всю Орду [с] собою поведе, а остави въ Орде стара да мала»¹²⁷.

Полоняник – ‘пленник¹²⁸’, человек, находившийся в плену у противника.

«Князь велики по темъ вестемъ послалъ в Путимль къ наместнику своему къ Федору Плещееву къ Очину¹²⁹, а велелъ ему послати станицу на Поле поперегъ дороге. И Федоръ послал Гаврила Толмача, и Гаврило приехалъ съ Поля, саказалъ великому князю, что наехалъ на Поле сакмы великие: шли многие люди къ Руси. Тысячъ со сто и боле. И князь велики по темъ вестемъ… велелъ князю Дмитрию и всемъ воеводамъ своимъ с Коломны выйти, а стати со всеми людми у Оки-реки по берегу [Ока служила в те годы основным рубежом на пути к Москве с юга]», – дается под 1541 годом в летописном сборнике, именуемом Патриаршею или Никоновскою летописью¹³⁰.

«Поле» («Дикое поле»)¹³¹ – название степной территории к югу и юго-востоку от Московского государства, отделяющей его от Крымского ханства. Сакм'a (вероятно, от тюрк. sok ‘бить’) – изначально это след на земле, оставленный зверем или конницей. Позднее сакма означала всякую проторенную, проверенную дорогу. В русской летописной терминологии сакмы – пути (маршруты) передвижения татарских войск, а также главные дороги из Орды и из степей на Русь. На этот раз поход крымского хана на Москву завершился неудачей, чему не в последнюю очередь способствовали своевременно полученные и подтвержденные разведкой сведения.

Словосочетание весть взимати (възяти) используется в русских летописях в значении ‘получать, добывать сведения’. Зимой 1193 года «черные клобуки» обратились к Ростиславу Рюриковичу, как владетелю города Торческа, с просьбой предпринять поход на половцев. Ростислав, находившийся в это время в Чернобыле, тайно от отца отправился к дружине в Торческ, и, пригласив на помощь двоюродного брата Мстислава Мстиславича, княжившего в Триполье, выступил против половцев. Перейдя речку Ингулу, он захватил половецкие сторожевые дозоры и, узнав, что половцы находятся на Русской стороне Днепра, на расстоянии дня пути, напал на них на рассвете, взяв огромную добычу.

Ипатьевская летопись так сообщает об этих событиях: «Тоие же зимы сдумавше лпьшии мужи в Черныхъ Клобуцехъ, и прихаша к Ростиславу к Рюриковичю, и почаша ему молвити: “Поеди, княже, с нами на вежи половцкыя, веремя ти есть”… Ростиславъ Рюриковичь,улюбивъ рчъ ихъ, сдумавъ с ними, ха с лововъ от Чернобыля… вборз не повдася отцю… Посла же въ Треполь по… строичича своего [дядю по отцу] по Мьстиславича, зова и со собою… И тако совокупившеся с Чернымъ Клобукомъ, и хаша изъездомъ, и быша на Ивл на рц на половцкои. И ту изьимаша сторожа половцкыя, и вземше у нихъ всть, аже [что] половци днища [расстояние, равное дневному переходу] вдале лежать и стада по сеи сторон Днпра по рускои. И хаша чересъ нощь, и оудариша на росвт на нихъ, и ополонишася Ростиславъ и Чернии Клобуц скотомъ, и коньми, и челядью, и колодникъ много изъимаша»¹³².