Ленин
Шрифт:
В этих бумагах обширная переписка Москвы со своими представительствами в западных столицах; предписывалось соглашаться с врачами на любых условиях. Полпреды же давали свои советы по объемам и характеру оплаты труда врачей. Вот, например, полпред в Германии Н.Н. Крестинский пишет Сталину, Троцкому и Молотову: «Ферстер получил уже у нас два раза хороший гонорар; он не сомневается, конечно, что и эти три поездки будут хорошо оплачены… Думаю, что Минковски сможет удовлетвориться меньшим, чем Вы будете давать Ферстеру…»{105}
Все это обычная деловая практика, и будь эти документы не скрыты в секретных фондах как тайны исторической важности, они не представляли бы особого
После необычных похорон (помещения тела Ленина в склеп после различных манипуляций с ним) Политбюро, а также персонально Ф.Э. Дзержинский и Л.Б. Красин совместно с учеными начали поиск методов по консервации умершего вождя{106}. Политбюро занимается непосредственно даже техническими вопросами. Так, на своем заседании 13 марта 1924 года после докладов Молотова и Красина решают: «Ввиду отсутствия других методов консервации тела В.И. поручить комиссии приступить к осуществлению мер по сохранению его при помощи низких температур»{107}. Но уже вскоре партийная коллегия одобрила метод харьковчанина В.П. Воробьева, а 24 июля 1924 года признала его удачным, предложив удостоить автора советской концепции бальзамирования «титула заслуженного профессора»{108}.
Процесс бальзамирования продолжался четыре месяца, после которого стало ясно, что мумия может сохраняться длительное время.
Высший орган государства (а Политбюро партии фактически и было им) занимался вопросом сохранения мумии как проблемой особой важности. Архитектор А.В. Щусев опирался на идеи Л.Б. Красина: «Придать гробнице форму народной трибуны». Все проекты Щусева – сосновый (временный), дубовый (постоянный) и гранитный (вечный) – учитывали эту идею.
Всесильное Политбюро организовало даже конкурс на лучший проект мавзолея. Интересна одна деталь: в постановлении Политбюро от 4 января 1925 года устанавливались четыре премии победителям конкурса: 1-я премия – 1000 рублей, 2-я – 750 рублей, 3-я – 600 рублей, 4-я – 500 рублей{109}. Сравните, как оценивало Политбюро труд иностранцев по лечению Ленина и как дешево хотело «отделаться» от соотечественников за проект сооружения, которому, как позже говорили, предстоит стоять века…
Лишь 4 июля 1929 года Политбюро после многочисленных рассмотрений вопроса решило, заслушав доклад Енукидзе: «Признать целесообразным приступить в этом году к постройке Мавзолея Ленина»{110}. Фактически к этому времени заведовать мощами было поручено политической охранке – ОПТУ. Любые поползновения подвергнуть критике языческую идею сохранения мумии светской личности строго пресекались. Стоило «Комсомольской правде» в июле 1929 года статьей Шацкина «О партийной обывательщине» поставить под сомнение идею мавзолея, как тут же Политбюро признало это выступление «грубой политической ошибкой» с соответствующими организационными выводами{111}.
Руководители НКВД в тридцатые годы и позже регулярно докладывали Сталину о сохранности тела, проводимых профилактических работах в мавзолее, об эвакуации в годы Отечественной войны саркофага с мумией в Тюмень в июне 1941 года (до весны 1945 года). По сути, спецслужбы «заведовали» мумией и несли за нее ответственность перед Политбюро. Особо много сделал для сохранения тела Ленина профессор Борис Ильич Збарский (с 1944 года – академик), которого, однако, в годы сталинского террора эти заслуги не спасли от ареста.
Кстати, и лаборатория по организации работ по сохранению тела Ленина во главе с профессором Б.И. Збарским была создана по личному представлению наркома внутренних дел Л.П. Берии в ноябре 1939 года{112}. В начале семидесятых годов в ней уже, например, работали 27 научных сотрудников и 33
Политбюро регулярно поручало НКВД проводить осмотры сохранности мощей и докладывать высшему руководству. Например, тот же Берия сообщал в Политбюро и Совнарком в феврале 1940 года о том, что при осмотре тела Ленина обнаружены «отклонения» на лице, «расхождение шва на голове, потемнение на носу» и т. д. Кровавый нарком, словно патологоанатом, сообщал о состоянии мумии{114}.
По инициативе Берии Политбюро ЦК в марте 1940 года принимает решение: «Утвердить следующий проект постановления СНК СССР:
1. Изготовить по проекту ВЭИ новый саркофаг для тела Ленина к 20 октября 1940 г. Профессору Збарскому Б.И. к 15.IV.1940 г. представить СНК СССР эскизные проекты и макеты художественного оформления нового саркофага…» Дальше шли конкретные поручения наркому электростанций и электропромышленности М.Г. Первухину, наркому вооружения Ванникову в деле изготовления нового обиталища мумии{115}.
Это не последний саркофаг. В семидесятые годы изготовят еще один, более совершенный. За его создание 96 человек получат ордена, десятки людей – высокие премии. Мавзолей часто ремонтировался. Например, в 1974 году на его ремонт отпустили дополнительно 5,5 млн. рублей, 400 человек наградили орденами и медалями. Везли новые мраморные блоки из разных мест, особую аппаратуру, лучшие строительные материалы. Усыпальница вождя была как бы хранительницей, интегрирующей идеи…
В десятую годовщину смерти Ленина Политбюро отметило особые заслуги в сохранении тела профессоров В.П. Воробьева и Б.И. Збарского. Их наградили орденами Ленина и рекомендовали Совнаркому выделить в личное пользование по одной легковой машине{116}. Это было тогда в СССР исключительной редкостью. Для праха Ленина не жалели ничего, ведь он стал объединяющим началом всей коммунистической державы.
После таких постановлений тело (точнее, то, что от него осталось) перевозили в медицинский зал лаборатории, в течение определенного количества дней выдерживали в специальном растворе (состав – величайшая тайна!), затем облачали в новую рубашку, новый костюм, гримировали и т. д. И опять – «живее всех живых».
Политбюро регулярно обсуждало доклады комиссии о состоянии тела Ленина, изучало все эти вопросы как проблемы особого государственного значения. Например, в ноябре 1983 года председатель КГБ Чебриков вместе с министром здравоохранения пишут записку Генеральному секретарю ЦК КПСС: «В связи с необходимостью проведения работ по очередному бальзамированию тела В.И. Ленина просим разрешить закрытие Мавзолея на срок с 10 ноября 1983 г. по 10 января 1984 г.». В записке было указано, что будет «изучена научно-практическая деятельность научно-исследовательской лаборатории при Мавзолее В.И. Ленина». Комиссия в составе десяти (!) академиков, одного члена-корреспондента, коменданта Кремля, ряда крупных государственных деятелей приступала к очередной двухмесячной работе…{117} Люди, занимавшиеся новым сотрясением остатков праха, уже и сами верили в историческую значимость сего дела. Мощи зловещего атеиста не знали покоя…