Леннар. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич

— Я лучше пойду,— пробормотал носатый старик в красном колпаке,— не люблю, когда попросту треп­лются о таких делах... Не к добру. Я прожил много лет и не слыхал, чтобы кто-то трепал имя сильных этого мира и ему это сошло с рук... Не-е, лучше помалкивать. Пойду я...

— Я тоже,— откликнулся из угла тощий паренек, который ел овощной суп, и направился вслед за стари­ком.

В дверях они столкнулись с двумя воинами-дайлемитами, судя по белым длинным одеждам — из числа дворцовой стражи самого правителя. Лица их были на­половину скрыты, как приличествовало гражданам го­рода, дайлемитам по крови.

Хозяин

Снорк сразу протрезвел. Спрыгнул с при­лавка и даже попытался спрятаться, но тело его не слу­шалось. Дворцовые стражники, охрана самого дауда бир-Дайлем — верховного правителя города,— ред­чайшие гости в заведениях, подобных трактиру Снорка. Последним, и он был едва ли не единственным че­ловеком из числа имеющих отношение к властям го­рода, в кабачке Снорка появился мутноглазый сбор­щик налогов, вечно пьяный, хотя для полноправных граждан и был наложен запрет на алкоголь.

— Ты Снорк из Горна, что в землях Ганахиды? — спросил рослый черноглазый страж.

— Да... это я.

— Известно ли тебе, что ты имеешь право только на содержание этого трактира, с чего и обязан уплачивать налог в казну?

— Да... но я же уплачиваю... Уплатил третьего дня!

— Ты обвиняешься в незаконной торговле священ­ными червями-гареггами, которая является неразде­льным правом дауда свободного города Дайлема, гос­подина Ва-Лий-Дила,— сказал страж.— Сейчас будет произведен обыск твоего кабачка, а все эти люди будут задержаны. Я вижу, среди них ни одного истинного дайлемита, все сплошь гололицые!— усмехнулся здо­ровяк.— Ну-ка запирай двери твоего притона, сейчас будем выяснять, что к чему. Известно ли тебе, скотина, что положено за контрабанду гареггов? Да еще если учитывать, что ты не дайлемит, а так, дурной помет пришлой черни? Сначала тебе отрубят руки, потом ноги и в таком виде отдадут «диким» на Нежные боло­та, ведь ты оскорбил их божка. Умирать будешь зани­мательно!..

— Да успеем еще с обыском, Гаро,— откликнулся второй, грузный и круглоголовый, и весело поглядел на трясущегося хозяина Снорка. Все два десятка посе­тителей притихли. Кое-что уже залез под стол и там трусливо проклинал судьбу.— Знаешь, Гаро, давай лучше пожрем. Там, на вывеске, красная полоса, зна­чит, в продаже есть и мясо, и вино.

— Ты неисправим,— проворчал первый страж.— И охота тебе жрать в этом грязном местечке, раз вечером во дворце...

— Так это вечером. А тут можно прямо сейчас и бес­платно. Ведь верно, а, хозяин?

Снорк с готовностью закивал.

— Ну так вели принести самых лучших блюд, какие у тебя есть. И выпить давай!

Стражники отстегнули и с грохотом побросали на стол свое оружие.

— А сам стой здесь и отвечай! — приказал толстый, когда служка, пошатываясь, приволок огромный под­нос, заставленный кувшинами, блюдами и деревян­ными горшочками с едой.— Гм... а вот это недурно пахнет... Лучше сразу скажи, где у тебя хранятся гарегги.

И толстый спустил с лица повязку, открывая рот и подбородок и изготавливаясь к еде.

— Да у меня, господин страж... Я боюсь и думать о них! — выпалил хозяин Снорк, глядя в лицо предста­вителю, дайлемского закона.

— Ну тогда не сами гарегги, а личинки. Сейчас жи­вого гарегга выловить и доставить в город на продажу очень сложно, ведь на Нежных болотах черт знает что творится. Отцы

города уже были там и наложили на святотатцев заговор на смирение, но эти пришлые ни­как не уймутся,— жуя, сообщал толстый дворцовый страж.

— У меня нет никаких личинок...— пробормотал хозяин Снорк.—Я не нарушал никаких дайлемских законов...

— Да, сейчас сложно нарушить,— сурово отозвался Гаро,— в сравнении с тем, что делается сейчас на Неж­ных болотах, любой убийца, грабитель и контрабан­дист просто-таки ходячая добродетель.

— А что там творится, ваша милость? — угодливо спросил хозяин Снорк, хотя, конечно, знал все в по­дробностях.

— Да уж такого и старики не слыхали! Даже старей­ший советник дауда бир-Дайлем, сам Дан-Ге-Мир не припомнит, чтобы так нагло нарушался закон.

— Так отчего же не двинуть туда войска, ваша ми­лость? — повторно титулуя стражника тем, что к нему не относилось, прошепелявил хозяин Снорк.— И вы­чистить оттуда чужеземцев?

— Хо-хо! Вычистить чужеземцев? Это правильно. Вот с тебя и начнем. А на Нежные болота сейчас лучше не соваться, наши лазутчики до сих пор опомниться не могут.

— Это же военная тайна, а ты разбалтыва­ешь! — осадил толстого куда более благоразумный Гаро.

— Тайна? Так все равно мальчишки-беспризорни­ки по всему городу разболтали, что туда прибыли Об­ращенные, что там стреляли из «Молний», что даже «дикие» гареггины бегут оттуда в ужасе! И что я разбол­тал? Все равно эти негодяи поголовно несомненные бунтовщики и осквернители закона,— сыто обсасывая каждое слово и явно рисуясь, выговаривал толстый,— и отсюда не выйдут. Нам дан приказ выявить десять нарушителей закона о гареггах, и мы их выявили. Тут даже больше!

— Смотри, сюда могут прибыть Обращенные. У них строго со злоупотреблениями...

— Да что, они не люди, что ли, эти Обращенные, в самом деле?! — возмутился толстый.— Мой брат, меж­ду прочим, был Обращенный! Они точно так же не лю­бят «диких» гареггинов, которых полно среди сардонаров. А если в Дайлем прибудут сардонары, то мы и им найдем что сказать. В конце концов, великий Акил на­половину дайлемит!

— Ты выпил, Шак,— предупредил его рослый Гаро.— Нам сегодня еще возвращаться во дворец. Нужно заканчивать. Хватит жрать. И пить тоже хватит! Приступаем.— И он выхватил из-под одежды длин­ную фосфоресцирующую трубку. Она извивалась, словно живая, и по ней пробегали сполохи зеленого огня.— Подходи по одному,— сказал дворцовый Гаро, ухмыляясь и вставая.— Начнем с тебя, хозяин Снорк. О-о-о, Пресветлый Ааааму и все его воплощения! Вот как!!! Видишь это зеленоватое свечение? Это значит, что тут, в твоем доме, есть гареггины или гарегги, а мо­жет, и те и другие. А ты говоришь — не нарушаешь?

Снорк стал почти таким же зеленым, как труб­ка-индикатор. Гаро провел вдоль его живота извиваю­щимся, словно живой червь, прибором и оттолкнул. Следующим он подозвал к себе тощего паренька, ко­торый хотел улизнуть из кабака вместе со стариком в красном колпаке.

— Откуда? — спросил толстый Шак, в то время как Гаро лениво проводил индикатором вдоль тела.— По роже, так ты не из Кринну.

— Из Арламдора...

— А-а, помнится, мне приходилось там бывать. Брат приглашал. В Ланкарнак, в столицу! — сказал Шак.— Он там в гарнизоне у альда Каллиеры служил. А что это у тебя в карманах?