Ленон и Гаузен: Два клевых чужака
Шрифт:
— Вообще, поганцев сложно отличить от чего бы то ни было. Они сероватого цвета, низкорослы и воняют. Но бывают случаи, когда поганцы сходят за людей. Так, один из них забрался ночью в лагерь торговцев и, пока они спали, украл у них благовония и краски. И с помощью наворованных предметов стал пахнуть совсем по-другому, да и цвет кожи тоже сменил. А потом этот поганец отправился в Вейносту. Но так как говорить он толком не умел, то его приняли за идиота. И когда королю стало скучно, он отправил слуг, чтобы они нашли кого-нибудь для развлечения его благородной особы. И поганца повезли
Тут юноша, закончив демонстрировать свои богатые знания о здешней фауне, переключил внимание на своего спутника. Одежда Ленона пришла в полную негодность. Он и так порвал ее, продираясь сквозь лес, а быстрые подъем и спуск с мусорной кучи окончательно испортили ее товарный вид. И это не считая того, что он упал в грязь, когда убегал от волшебника. Да что и говорить, одежда Ленона была пошита не на длительные переходы, а скорее для сидячего образа жизни.
— И на кого ты стал похож, Ленон, — брезгливо поморщился Гаузен. — Увидела бы тебя моя знакомая портниха тетя Галатея — у нее бы сердце отказало. И в таком виде ты собрался предстать перед Салочкой? Завтра придется покупать тебе подходящую одежду. Так что твой долг передо мной еще больше увеличился.
— Но разве я не заслужил части денег от похода? — запротестовал юноша. — Я, конечно, не говорю про половину, но…
— Половину! Если бы ты пережил хотя бы половину того, что пережил я за сегодня! Да ты и сотой части не почувствовал! Забрался на какую-то навозную кучку, пока я на гору карабкался. Я расправился с чудовищем, а ты не смог одолеть даже парочку поганцев. И при том, кто тебя от них спас? Да кто тебя вообще просил выходить? Слуги должны слушаться своих хозяев!
— Но ведь я не слуга, — все еще никак не соглашался Ленон. — И мне просто захотелось попить.
— Кто же тебе мешал сделать это в таверне? Я и денег тебе оставил, — напомнил Гаузен.
— Но в таверне было только кислое молоко и вино, — попытался объяснить Ленон.
— Слуги только и делают, что наполнять себе пузо вином в таверне, пока хозяев нет. Я и сам… — произнес Гаузен и оборвал себя на полуслове. Он не хотел терять уважение Ленона.
— Что? Ты сам тоже был слугой? — мелькнула догадка в голове у Ленона.
— Я и сам… прекрасно знаю, чем должны заниматься слуги в отсутствие хозяев, — выкрутился велит.
— А как у тебя сегодня прошел день? — поинтересовался Ленон, которому не терпелось узнать о приключениях Гаузена, а тема взаимоотношений начальства и подчиненных его угнетала.
И Гаузен, не без удовольствия в голосе и некоторого самовосхваления рассказал, как ему удалось победить камедведя. Правда, для большего героизма он решил упустить момент, когда отвага почти полностью покинула его.
— Только знаешь что? — опомнился Гаузен. — Не знаю, что тебе наговорила эта книга, но никаких сокровищ там не было! Только жалкая кучка монеток!
И Гаузен высыпал на стол деньги из кошелька, но тут же собрал их в горсть и вернул на место. Все-таки не дело было светить деньги, пусть и не очень большие, в публичных местах.
— Но я ведь помню, что именно книга указала месторасположение сокровищ. Ты хорошо искал? — спросил Ленон. Он никак не мог поверить, что книга ошиблась, ведь, как и многие читатели газет, он верил написанному больше, чем услышанному.
— Это я-то плохо искал? Да голодная мышь искала бы в подвале засохшую корку хлеба с меньшим упорством, чем я переглядел это проклятое место. Ну, разве что они были замурованы в толще каменной глыбы…
— Об этом речи не шло, — не без сомнения произнес Ленон и, вытащив из сумки книгу, положил ее себе на колени, решив, что на столе она будет слишком заметна для окружающих.
— Сокровища были на плато на видном месте. Вот только…
— Только что! — нетерпеливо переспросил Гаузен. Возвращаться обратно ему совсем не хотелось, но еще меньше он желал, чтобы сокровища достались кому-то другому.
— Только они… — начал Ленон, сосредоточенно придвинув голову поближе к книге, чтобы разобраться в написанном. — Их уже пытались вытащить, и когда драгоценности вынесли наружу из пещеры, на них напал проснувшийся камедеведь, и воры обратились в камень… Вместе с сокровищами, — разочарованно выдохнул Ленон на последних словах.
— В камень! А как же я не догадался! А я все думал, что это за глыбы там стояли наверху?! Надо было мне их отколоть и притащить к ювелиру. Это ж я б ему объяснил, что это не камни! Это сокровища! — издевательски завозмущался Гаузен.
— Может, есть возможность их расколдовать? Я встречал сегодня одного волшебника, — обнадеживающе поинтересовался Ленон и тут же содрогнулся от этих воспоминаний.
— И остался жив? — не прекращал глумиться Гаузен. — Только волшебника нам не хватало в помощники. Он бы нас обоих превратил в камень и забрал все себе!
— Ну, по крайней мере, ты получил новый меч. Если он такой прочный — его можно продать за приличную сумму, — предложил Ленон.
— В таком паршивом городишке хорошую сумму за него не дадут… — недовольно пробормотал Гаузен. Он уже начал привыкать к этому клинку, и расставаться с ним ему не очень хотелось. — И кто знает, что еще встретиться нам на пути. К тому же, собранных монет, хоть и не хватит на пару лошадей, но на запасы еды и прочие расходы сгодится до поры до времени.
— Как скажешь. Тебе видней, — не стал спорить Ленон. Хотя вид того, как Гаузен сражался с поганцами нагнал на него немало страху, тем не менее, он понимал, что дополнительная защита в этом путешествии не помешает им обоим.
— Странно, что орудие, которым можно было убить камедведя лежало рядом с ним, — задумался Гаузен. — Те, кто оставили саблю, похоже, знали, как избавиться от чудовища.
— Гаузен, похоже, эта сабля того самого легендарного воина, — вновь посмотрел Ленон в книгу. — Он сражался ею с полчищами камедведей еще в древние времена. Только вот как она оказалась на той горе и как этого воина звали… Тут много чего и не очень разборчиво…
— Это, в общем-то, и не важно, Ленон. Передохни, чтение занятие утомительное, — прервал приятеля Гаузен и вновь начал любоваться клинком. Сделав пару картинных замахов, Гаузен похвастался: