Лента Мёбиуса, Клюканов Игорь

Лента Мёбиуса

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

«За это время все изменилось, включая время…»

За это время все изменилось, включая время,И все, кто были этими, стали теми;Поляна вдруг взяла и стала опушкой,А царевна обернулась лягушкой;У соседней страны теперь названье другое,И я уже не помню – какое;И даже мы, как ни странно, стареем;Но ямб остается ямбом, хорей – хореем.

«Уже светлеет рано, но…»

Уже светлеет рано, ноНе

раньше, чем сон утренний доснитсяИ тихо просочится сквозь окно,И за окном бесследно растворится.Ты будешь вспоминать, о чемБыл этот сон, найти слова пытаясь,Расталкивая день плечом,По многолюдным улицам метаясь;Пока еще роса свежаИ лист бумажный белизною манит,Пока, как бабочка, душаЛетит на звук, пока темнеть не станет.

«Кофе, что варился в медной турке…»

Кофе, что варился в медной турке,Оказался крепче штукатурки –Той, что осыпалась столько лет,И осыпалась совсем, сошла на нет;Ну а кофе становился гуще,И гадали мы на этой гуще,И судьбы высматривали след;Ну а та вела свой тайный свитокНе свершений даже, а попыток,И прошла как будто стороной;Жизнь моя – кузнечик за стеной,В старом парке детская фигурка,Сивка-бурка, вещая каурка –Встань передо мной!

«Жили-были: пели, говорили…»

Жили-были: пели, говорили;Чем могли – иллюзии питали;Землю рыли, в облаках парили;Удлиняли время, коротали;Стоило начать любую фразу –Сразу все друг с другом рифмовалось,Все запоминалось – и ни разуНичего потом не забывалось;И ни разу не было вопроса,Чтоб ответ отыскивать, плутая;‘Чай? – С малиной’. ‘Дерево? – Береза’.‘Ворон? – Черный’. ‘Рыбка? – Золотая’.

«Месяц был, конечно же, июль…»

Месяц был, конечно же, июль:Потому что горы, Иссык-Куль;Потому что так легко дышалосьИ с водою солнце рифмовалось;И на пляже не было людей,Кроме пары диких лошадей;Дней на свете не было беспечней,Ласковей песка и жизни вечней.

«Кто так “Эссе” Монтеня перевел?»

Кто так «Эссе» Монтеня перевел?А, впрочем, все, что происходит – это опыт;Так, например, Суворов Альпы перешел,Так переходим мы с тобой на шепот.Без опыта и нас на свете нет,В любом из действий есть хоть доля риска:Ты написал письмо и, мучась, ждешь ответ;Жизнь есть переживанье, переписка.И все проходит – что ни говори,Ну а, точнее говоря, все «пере-»;Так, например, как мы, – оставив ключ в двериИ задержавшись на мгновение у двери.

«Стих скачет по зеленой траве…»

Стих скачет по зеленой траве;Потому, что в головеОдин ветер; а, может,Два или столько, что не сосчитать –И никакая математика не поможет;А потом отправляется по морю гулятьИ гуляет на синем просторе,Как некое априори;Потом – на песке загораетИ выгорает,Становится цвета какого-то неизвестняка;Потом встает, отряхивается от песка,Становится все белее,ПокаНе станет полностью белым:Как белый парус, белый одуванчик, белая ворона;Как весь белый свет.

«От ветра этого ничто здесь не спасет…»

От ветра этого ничто здесь не спасет:Захочет если, то возьмет и унесетВ какой угодно или неугодно год.Но люди все равно и там, и там живут;И под крыло они тебя возьмут,За стол тебя посадят и вина нальют.Как входит в ножны нож, так ты в их жизнь войдешь;И в их дела, как свой, без стука будешь вхож,Пока живешь, пока обратно не уйдешь.А здесь начнешь опять учить родной язык,Бродить по улицам – черней, чем черновик,И складывать опять слова, как ученик.

«Вкус возвращенья сладок, как мускатный…»

Вкус возвращенья сладок, как мускатныйНалитый солнцем виноград,Что тянется поверх оград –Поэтому и легок путь обратный;Поэтому бесхитростного рынкаТак задушевен бриколаж,И к морю на песчаный пляжСама собой спускается тропинка.И, ни о чем на свете не тоскуя,Сидеть мы будем у воды,Неспешно спелые плодыСедой смоковницы смакуя;И кажется, что горизонт виднее,И что соленая волнаНе так, как раньше, солонаИ обнимает берег все нежнее.

«Тоска, как кошка, в руки не дается…»

Тоска, как кошка, в руки не дается,Но не уходит, по сердцу скребется,Ее вином – и то не утолить;Ну разве что – немного пригубить,Раз жизнь в бокал сама как будто льется;И, значит, ничего не остается,Как осушить его и вновь налить;И, может, все получится продлитьЕще на час, на вечер, на неделю,На жизнь еще; ведь, может, в самом делеВсе дело в послевкусии одном?!В приставках, в суффиксах, в холмах супертосканских,В корнях тысячелетних Гефсиманских,Напитанных таинственным вином,Что невозможно удержать в горстиИ невозможно мимо пронести.

«Как хорошо не мыслится на мысе…»

Как хорошо не мыслится на мысе,Где золотой песок и плеск волныИграючи наводят не на мысли,А на ракушки и на валуны.Оставшись здесь, ты больше не желаешьМонетку в море теплое бросать;И так легко, так сладко забываешьВсе те слова, что ты хотел сказать.Как тени, ласточки мелькают в скалахИ разобьются, кажется, вот-вот;Но только по небесным по лекаламУже расчерчен каждый их полет.

1 2 3 4