Леонхард фон Линдендорф 5
Шрифт:
После Рождества, наконец, распогодилось. Лёд на реке растаял, снег остался только кое-где в лесу. Завод снова заработал. А я рванул в Дуйсбург. Надоело всё. Старик Пройсс вообще озверел — требовал, чтобы я к нему приезжал ежедневно и издевался надо мной по 2–3 часа. По снежку прокатиться ещё нормально, на твердой площадке покрутиться тоже ничего, хоть и не очень приятно, но грязь месить? Нет уж, не графское это дело. И ведь не пошлёшь его, родственник. Да и Эмма очень своего деда любила. А ей сейчас расстраиваться нельзя.
В Дуйсбург отправился один. Ирма по такой погоде никуда тащиться не захотела. Да и я там задерживаться не собирался. Отдохну недельку и вернусь. Заодно проверю свой когг. Что там с пушками намудрили, мне ведь на нём и идти в чёрт знает какую даль.
Заглянул на верфь к португальцу. Работа, вроде, идёт, люди копошатся. Особо напрягать его не стал — всё равно в строительстве кораблей не понимаю ничего. Да и времени с начала
Капитан мне, кстати, рассказал, что в октябре приходили в Дуйсбург английские купцы и очень интересовались как графом, то есть мной, так и моими кораблями. Шли транзитом, куда-то вверх по Рейну, но в городе задержались почему-то аж на три дня. Хотя корабль у них, небольшой неф, в ремонте не нуждался. Моряки английские постоянно торчали в кабаках и выведывали всё, что возможно обо мне, кораблях, моих моряках и капитанах. Очень хотели проникнуть на корабли, навязывались в друзья морякам и офицерам, но этого у них не получилось. Ну, да, мои все знают, что за постороннего на корабле можно и головы лишиться. Ну, что ж, этого следовало ожидать — англичане мне моих безобразий у их берегов не простят. Так-то я там разбойничал под флагом де Мале и все претензии к нему, но и меня они не забудут. Открыто они сделать ничего не смогут — не пошлют же войска или свой флот вглубь империи, но пакостить будут. На это они мастера. До меня вряд ли доберутся, в Линдендорф им хода нет, а вот здесь могут и сотворить какую гадость.
Пошёл к своим кораблям. Большая их часть на берегу, ремонтируются. Охрана, вроде, есть, но не очень серьёзная. Стоят кое-где часовые, мёрзнут. Но обойти их труда не составит. Это днём, а ночью что? Приказал собрать всех офицеров эскадры. Ждать пришлось часа два, пока всех собрали. А у реки холодно и сыро. Так что настроение у меня было соответствующее. Накрутил их как следует. А то совсем оборзели, службу в курорт превратили. Теперь можно быть спокойным, к кораблям даже таракан не просочится. Приказал всех посторонних, что попытаются подобраться к кораблям, хватать и очень серьёзно поспрашивать. Слишком наглых и молчаливых отправлять Ирме, в Линдендорф. У неё все разговаривают. Приказал также побыстрее заканчивать с ремонтом и спускать корабли на воду, там к ним подобраться сложнее. Не хватало ещё, чтобы мне корабли сожгли.
До Роттердама дошли за три дня. Очень шустрый кораблик. Ну, да, две мачты, куча парусов. Правда шли по течению и при попутном ветре, но всё же. Пока шли мимо моих земель, потренировались в стрельбе. Тоже не плохо. Так и пушкари классные, самых опытных с кораблей повыдёргивали.
Обратно шли больше недели. Ветер почти всё время встречный, да и против течения. Рейн здесь достаточно широкий, так что можно было идти галсами, но река не море, на мель можно наскочить только так. Так что пришлось помучиться. Ничего, дошли.
Корабль понравился. Единственно, каюта моя меня совсем не вдохновила. Слишком уж всё по спартански. Отвык я уже от этого. Пригнал на корабль плотников. Объяснил им всё. В принципе, они и так всё знают — на нефах капитанские каюты именно они в порядок приводили. Да и на этом кораблике уже поработали — устроили в трюме настоящую казарму для морпехов. Да и так много что сделали: крюйт-камера, арсенал, пушечные порты. Корабль знают. Каюту мою тоже бы отделали, но ждали меня. Мало ли что мне в голову придёт. Выдал им ЦУ и покинул корабль.
Английские купцы в город не заходили. Видно зимовать где-то остались. Рейн, правда, не замерзал, но погода весь декабрь была и в самом деле жуткая. Для Германии, естественно. Не привыкли здесь к морозам. Ещё раз накрутил капитанов кораблей. Ну и коменданта города заодно. Моряки свои корабли охраняли сами, без привлечения солдат, но англичане, не добравшись до кораблей, могли и в городе какую пакость устроить. Так что приказал бдительность удвоить. Хорошо бы вообще сюда англичан не пускать, но нельзя. Город живёт с торговли, одного купца не пустишь и другие обидятся, обходить будут. А транзитники, что останавливаются здесь на день, на два, до четверти доходов городу приносят.
Все дела порешал и отправился домой. Хороший отдых получился, активный. Теперь можно и в замке побездельничать.
Глава 3
До самой весны готовился к походу на север. Нет, не то, чтобы я лежал на лавке, поплёвывал в потолок, и считал дни до отплытия. Дел хватало. Но каждую прошедшую минуту чувствовал, что такое опасное, но зато жутко интересное приключение всё ближе и ближе. А заняться и в самом деле было чем. Дитмар всё-таки построил паровую машину. На паровую машину, что я помнил, его поделка мало походила, но эта хрень работала. Он сварганил цилиндр
В феврале случилась неприятность — у меня попытались скомуниздить пушку. Из Дуйсбурга прибыл гонец и сообщил, что группа придурков напала на моих мушкетёров на стене города с целью утащить пушку с орудийной площадки. Напали ночью. На что рассчитывали, не понятно. Я в прошлый приезд в Дуйсбург так застращал гарнизонный полк, что они не только уснуть на посту, даже присесть боялись. Службу несли строго по написанному мной караульному уставу. Самое легкое наказание за любое нарушение — порка до полусмерти. Так что нападавших обнаружили сразу. Правда, одного мушкетёра они всё-таки убили и двоих ранили. Но и их почти всех повязали. Кто-то успел удрать, но их ищут и скоро найдут. Дружки их и выдадут. Самое паскудное то, что большая часть из разбойников местные, жители Дуйсбурга. Остальные моряки с английского купца. Самого купца прихватить не успели. Услышав шум и выстрелы на стене, он не дожидаясь утра ушёл вниз по Рейну. Пока разбирались и допрашивали нападавших, время упустили и посылать погоню смысла уже не было. Как они собирались утащить пушку, не понятно. Она хоть и полегче будущих чугунных и нынешних бронзовых, за счёт не таких толстых стен ствола — сталь всё-таки, но всё равно весит около тонны с лафетом. Тащить через весь город к воротам на руках? Лафет-то морской, по булыжной мостовой его не покатаешь. Спрятать в каком доме? Так нашли бы сразу. Перевернули бы весь город, но нашли. Сбросить со стены? Не так-то это и просто, на площадках довольно высокий каменный борт. Да и не выдержит пушка падения с высокой стены. В общем, идёт разбирательство. Наместник просит меня приехать. На хрена? Судить их? Так и без меня разберутся. Напали на моих солдат, пытались похитить моё имущество, так что подлежат не городскому, а графскому суду. А у меня в таких случаях одно наказание — верёвка. Так и отписал наместнику. Допросить и повесить. Всё имущество конфисковать. Семьи расселить по близлежащим деревням. Не хотели быть свободными горожанами, будут моими рабами. Жалко, конечно, женщин и детей — они ведь наверняка и не знали, что затеяли их родичи, но по другому нельзя. Время сейчас такое. Дашь сегодня слабину, завтра такое же повторится. Вот ведь что жадность и глупость с людьми делает. Ведь все горожане имели работу, бездельников давно из города выкинули, и жили наверняка не плохо, но польстились на золото и обещания английского купца. Не думаю, что он им заплатил бы обещанную сумму, даже если бы они ему пушку приволокли, авансом бы ограничился. Уж жаловаться они на него не стали бы. А их бы потом всё равно всех переловили. Как есть придурки. Ну, таких и не жалко.
Нет, я бы, конечно, сгонял — очень уж хотелось поспрашивать английских моряков, которых тоже прихватили, но у меня жена вот-вот родить должна. Куда я поплыву? Она ведь, по закону подлости, именно в это время рожать и надумает. Не хорошо получится. Она итак вся изнервничалась, хотя виду и не подаёт. Но я же вижу. Да я и сам весь дёрганный хожу. Не дай бог и её потеряю.
В конце марта Эмма родила девчонку. И ребёнок и мамочка в полном порядке. Ну и слава богу. Через неделю девочку окрестили и назвали Амалией. В честь моей первой жены. Не я так решил, Эмма. Я, наоборот, хотел дать имя, что предлагал отец Маркус, по местным святцам, но Эмма уперлась и переубедить я её не смог. Очень уж она любила и уважала мою бывшую жену. Ну, да, она ведь относилась к ней, как к младшей сестре, постоянно опекала её и ни в чём не отказывала. Ну, что ж, Амалия, значит Амалия.