Леонид Филатов

Филатов Леонид Алексеевич

Сергей Михалков

БАСНЯ

Один Фитиль, гуляя спозаранку. Увидел у метро какую-то Таганку И говорит: «Сестра, Куда как ты остра. Занозиста не в меру! Слыхал, опять прихлопнули премьеру? Вот я… Могу воткнуть свечу. Кому хочу. Однако же молчу!.. А ты? — Фитиль Таганку поучает. — Худа, бледна, Всегда в загоне и всегда одна…» Таганка слушает и головой качает. Потом тихонько отвечает: «Фитиль, Фитиль, пошел ты на…» Мораль сей басни такова: Таганка не всегда права. Нельзя, когда стоишь с лауреатом. Браниться матом.

Из цикла «Ну, погоди!»

Давид Самойлов

Мне захотелось выпить и поесть. Я заглянул в кафе. Меня знобило. Внесли графин. В графине что-то было. И я подумал: «В этом что-то есть!» Я сел за столик. Рядышком, в углу. Сидели

Волк и Заяц. Их беседа Была занятной. На правах соседа Я наблюдал их странную игру. Вначале Заяц плюнул Волку в суп. Затем смахнул под стол его цыпленка. Он сделал это столь умно и тонко. Что Волк подумал: «Ба, да он неглуп!» Тщедушный Заяц был ничтожно мал В сравненьи с Волком, истинным гигантом. Зато превосходил его талантом, И Волк прекрасно это понимал. Подумав, Заяц вылил Волку в торт Остатки недопитого глинтвейна. Он сделал это столь интеллигентно. Что Волк подумал: «Эк воспитан, черт!» Противники заспорили всерьез. Столкнулись глыбы двух мировоззрений. Добро и Зло. Посредственность и Гений. Дантес и Пушкин. Мускус и навоз. Тут Заяц вдруг нанес врагу прямой Удар, вложив в него всю силу духа. Удар пришелся Волку прямо в ухо, И Волк подумал: «Амба, боже мой!» Отважный Заяц знал в ударах толк. Он понимал, что глупо ждать ответа. Легко представить, что ему на это Ответил бы духовно нищий Волк. Меж тем внесли горячую фасоль. Душистый плов спешил за ней вдогонку. Я битый час вертел в руках солонку, И вдруг меня пронзило: «В этом — соль!»

Андрей Вознесенский

Травят зайца… Веками травят. Травят в Африке и в Австралии. Во Флориде и в Арканзасе Травят зайца!.. Травят зайца!.. Несет цианистым!.. Кто посмел Быть инициатором?.. Проклинаю того мерзавца! Травят зайца!..

Заяц был юн и неопытен. Он выскочил на поляну, ослепительно белый, как трусики св. Инессы. Гони, Косой!..

Блещет фикса. Хрустит манишка. Волк страшен, как анатомичка. Кто рискнул бы с таким связаться?.. Травят зайца!.. Морфинист, доходяга, циник. Грудь в наколках и лапы в цыпках. Вот он, срам твой, цивилизация! Травят зайца!..

Волку было под сорок. Он был безнадежно сер, как макинтош лондонского клерка. Атас, Косой!..

Травят зайца!.. Да как старательно! Травят в прессе, в кино, по радио. В баснях, в пьесах, в экранизациях — Травят зайца!.. Травят зайца!.. Смотреть противно! Травят бомбами и тротилом. Безработицей и инфляцией. Травят зайца!..

Вспоминаю свой фотопортрет на страницах парижского «Фигаро». Самодовольная физиономия в заячьем малахае. Прости, Косой!..

P. S. Он, усталый, лежал в снегу. Полуангел. Полурагу.

Белла Ахмадулина

Который день — и явно, и во сне — Меня томит нежданная забота: Я поняла, что появилось что-то Неизлечимо заячье во мне. Среди нетонко чувствующих масс Меня одну гневила и бесила И гнусная безнравственность бензина, И пошлая разнузданность пластмасс. Комфорт, что прежде мной был так ценим. Мне опостылел, ибо я открыла: Неискренность мочалки, подлость мыла И унитаза явственный цинизм. Поскольку зов природы мне не чужд И я питаю ненависть к эрзацам, — Меня влечет — подобно вольным зайцам — Направить бег колен в лесную глушь. Какой восторг, — попав в дремучий лес. Свободный от бетона и дюраля, — Вершить — при виде волка — удиранья Пленительный и горестный процесс!.. Бежать, и быть все время впереди, И размышлять над суетной судьбою, И временами слышать за собою: Ну, — о, наивность просьбы! — погоди! — Возможно ль? — удивится кое-кто. — Ах, полно! — усмехнусь я на расспросы. — Ужели же глаза мои раскосы Без всяческого повода на то? О, эта блажь меня не в первый раз Тревожит, и, не знай своей беды я, Я до сих пор винила бы Батыя За дерзкую раскосость этих глаз!..

От автора:

— Какая чепуха, увы и ах! — Зевнет читатель, в корень не вникая. — Да, чепуха, читатель. Но какая Премилая! И главное, в стихах.

Юлия Друнина

Прошлой ночью снились мне ученья Энского стрелкового полка, Но на середине — вот мученье — Мне пришлось проснуться от звонка. Я — девчонка фронтовой закваски. Мне на крем и пудру наплевать. Как спала — с гранатою и в каске, — Так и побежала открывать. У меня на штатских нюх отменный. Враз определяю, что к чему. Вижу, хлопец. Вижу, не военный. Вижу, Заяц, судя по всему. Без сапог, без каски, без одежи. Кровь на лбу совсем еще свежа… — «Сзади — полк?» — спросила я без дрожи. — «Сзади — Волк!» — ответил он, дрожа. На себя от страха не похожий. Заяц был измучен и продрог. Я ему на коврике в прихожей Разложила легкий костерок. Что до Волка — быть ему в уроне. Слишком он нахален, этот Волк. Не скажу — в стихах, но — в обороне Я еще покамест знаю толк. Зря я, что ли, бегала все лето С просьбами и жалобами, чтоб Выбить разрешенье Моссовета Перестроить кухню под окоп?.. Волк, конечно, храбр и бесшабашен. Только как он, глупый, не поймет. Что в родном окопе мне не страшен Собранный им за ночь миномет!.. 1976

Вариации на тему сказки

Корнея Чуковского «Муха-Цокотуха»

Булат Окуджава

Ах, бывают всякие в жизни карамболи. Дивные события, странные дела!.. На обычной улице, а не в чистом поле Муха — представляете? — денежку нашла!.. Что случилось с Мухою, резвой хохотушкой?.. Муха — не поверите! — сделалась иной! Не вульгарной Мухою, а пикантной Мушкой Над прелестным ротиком Е. Карамзиной. Ах, как это весело, ах, как это глупо. Ах, какое счастье, ах какой кошмар! Возле — представляете? — Аглицкого клуба Заприметил барышню доблестный Комар! Был он смел до одури и красив до жути, В звании поручика и в расцвете сил, И к тому же в юности был замечен в смуте: Графа Аракчеева лично укусил. Ах, какой любовию встреча увенчалась, Ах, того не выразить кистью и пером! Муха — представляете? — тут же обвенчалась С ихним благородием оным Комаром! Праздновали во среду, накануне Пасхи. Сколько было сказано спичей и острот! Целый вечер кушали рыбу по-гишпански, Целый вечер спорили, прав ли Дидерот!.. Ах, какие славные прежде были пьянки — Вист и философия, нега и азарт!.. …Было это в Питере. В доме на Фонтанке. В щелке под обоями. Много лет назад.

Борис Слуцкий

Мухи имеют совесть. Дико, но это так. Вот вам простая повесть, Грубая, как наждак. У одного главбуха. Ползая на столе, Некая дура-муха — Бац — и нашла сто рэ. Твердая, как зубило. Строгая, как пила. Муха так поступила: Муха их не взяла. Вот она чешет брюхо, Вот она ест бульон. Муха. Простая Муха. Муха, каких мильен. Кланяюсь Мухе в пояс И отдаю в набор Эту простую повесть. Честную, как топор.

Юрий Левитанский

Вот начало фильма. Дождь идет. Муха вдоль по улице идет. Крупный план. Усталый профиль Мухи. Ей за тридцать лет. Она не в духе. В том, как она курит иострит. Чувствуется скепсис и гастрит. Дальше в фильме вот что происходит: Муха в луже денежку находит. Магазин. Изделья из фаянса. Еле слышный запах декаданса. За прилавком — грустный продавец. Неврастеник. Умница. Вдовец. В том, как он берет у вас червонец. Чувствуется Чехов и Чюрленис. Просмотрев предложенный товар. Муха выбирает самовар. Продолженье фильма в том же духе. Муха дома. Мы в гостях у Мухи. Том Хемингуэя. Бюст Вольтера. Сиротливый привкус адюльтера. Тонкая французская игра: Муха в ожиданье Комара. Он приходит. Он снимает плащ. Он провинциален и ледащ. В том, как он стыдится сантиментов. Чувствуется бремя алиментов. Тихо. Он молчит. Она молчит Самовар тем более молчит Он вздыхает Муха понимает И из шкафа чашки вынимает Пьют без разговоров. Молча пьют. Общий план. Всеобщий неуют. За окном в мерцанье сонных луж Чувствуется острый Клод Лелюш.

РАССКАЗЫ ЧУМНОГО ГОРОДА

(на темы Джованни Боккаччо)

Рассказ о ревнивом супруге

Рассказчик

В предместье, где дома плющом увиты И где не слышен гомон площадей, Жил господин по имени Дон Гвио, Известный холостяк и богатей. Хоть знатен и богат был этот Гвидо — Он женщин не умел сводить с ума: Был слишком отвратительного вида И возраста почтенного весьма. Но, как у богачей бывает часто, — Лишь у одной мечты он был в плену: Семейного ему хотелось счастья, Хотелось завести ему жену. С молоденькой и свеженькой крестьянкой Столкнулся в деревушке он одной, И стала та крестьянка донной Бьянкой, Законной, значит, Твидовой женой. Друзья ему шептали вслед с испугом…