Леонид Филатов

Филатов Леонид Алексеевич

Эмир

(важно надувая щеки)

Светила услаждать лишь могут взор, Но с ними невозможен разговор…

Насреддин

Они вам говорят, о луноликий, Что каждый ваш министр — отпетый вор!

Эмир

(насмешливо)

Чтоб осознать сей мысли глубину, Не надо пялить зенки на луну. Достаточно

хотя бы раз в неделю Заглядывать в эмирскую казну.

Насреддин

Как низко пал наш просвещенный мир! И как вы это терпите, Эмир?.. Не верю, чтоб такой миропорядок Был вашему святому сердцу мил.

Эмир

(со вздохом)

Что делать?! Мир стоит на воровстве! Воруют в Самарканде и в Хиве, В Ширазе, в Тегеране и в Стамбуле, И даже — страшно вымолвить — в Москве!.. Иной наворовался вроде всласть — Уж некуда украденное класть!.. Уж обожрался. Уж глотать не может, А сам все наготове держит пасть… Конечно, мне известно с давних пор, Что каждый мой министр — стократный вор, Но было бы ошибкой думать, будто Ворует лишь один эмирский двор. Народу — чтоб не вздумал бунтовать! — Мы тоже разрешили воровать. Пусть лучше сам ворует потихоньку, Чем с воровскою властью враждовать!.. Но — неизобретателен народ: Один в чужой залезет огород, Другой обчистит пьяного, а третий На улице подкову подберет.

Насреддин

Но если образ жизни здесь таков, Откуда же так много бедняков?.. Боюсь, для благоденствия народа У вас нехватка пьяных и подков.

Эмир

(злобно)

Кто беден, тот себя и виновать!.. Выходит, не умеешь воровать!.. И так уж дали полную свободу, Так что ж — еще пособья выдавать?.. Рост воровства у нас неудержим, И мы кривою роста дорожим: Раз все воруют, значит, все при деле! На этом-то и держится режим!..

Насреддин

А не случалось вам ночной порой Притихшей прогуляться Бухарой, По образцу Гаруна-аль-Рашида Проверить населения настрой? Послушать у одних — других ворот, Что об Эмире думает народ?..

Эмир

Народ свое сужденье об Эмире Мне каждый день под окнами орет!

Насреддин

И что же он орет?

Эмир

Ругает власть, Да так, что хоть из дома не вылазь!..

(со вздохом)

Такая уж традиция в народе — Ему всегда кого-то надо клясть!..

(решительно смахивает со стола игральные кости.)

Что ж, время расставаться, как ни жаль!.. Пора мне навестить свою Гюльджан. Ни соком, ни шербетом, ни кумысом Не загасить души моей пожар!..

Насреддин

(испуганно)

А как же воля звезд?!

Эмир

Увы и ах!.. Мне звезды — не указчики в делах! Свидание с наложницей моею Мне может запретить один Аллах!..

Входит Начальник стражи, буквально волоча за собой умирающего от страха Дворцового лекаря.

Случилось что?..

Дворцовый лекарь

(заикаясь)

Г-гюльджан…

Насреддин

(быстро)

Она жива?!

Дворцовый лекарь

Ж-жива, но жизнь в ней теплится едва! Бледна… в поту… Дрожит, как в лихорадке… И говорит бессвязные слова!..

Насреддин

Я крайне этой вестью удручен. Но я, по счастью, здесь!..

Эмир

(удивленно)

А ты при чем?

Насреддин

(удивлен в свою очередь)

При чем тут я?! Да по всему Востоку Считаюсь самым лучшим я врачом!

Начальник стражи

(в сторону)

Ух, выскочка!..

(Эмиру)

Уж больно он горяч! Какой он врач?! Он попросту трепач!

Эмир

(Насреддину)

Немедленно займись ее леченьем! Пока тобой не занялся палач!

ЭПИЗОД ТРИНАДЦАТЫЙ

Спальня Гюльджан в эмирском дворце. Самой Гюльджан не видно — она лежит в кровати, закрытой глухим пологом. Появляются Эмир. Начальник Стражи, Дворцовый Лекарь и Насреддин. Эмир со свитой останавливается в отдалении. Насреддин подходит к кровати больной.

Насреддин

(громко)

Гюльджан!..

(быстрым шепотом)