Леопард
Шрифт:
— Прошу прощения, — сказал мужчина, широко улыбаясь. — Я просто хотел бы ненадолго отвлечь эту даму. — Он кивнул в сторону Кайи, в глазах его плескались смешинки.
— Пожалуйста, — сказал Харри, коротко улыбнувшись мужчине, и устремился вдоль по коридору.
— Аслак Кронгли, — сказала Кайя. — И что же привело в большой и страшный город простого деревенского парня?
— Думаю, то же, что и всех, — отвечал ленсман из Устаусета.
— Драйв, неоновые огни и шум толпы?
Аслак улыбнулся:
— Работа.
— Не сейчас, — сказала Кайя. — Тут как раз все так закрутилось, что я из лавочки пока ни ногой. Но с удовольствием угощу тебя кофе наверху в столовой. Она на самом верхнем этаже, если ты пойдешь первым, то я успею еще сделать один звонок.
Он поднял большой палец и удалился.
Кайя закрыла глаза и вздохнула, медленно и с дрожью.
Кабинет полицейского прокурора был в красной зоне на шестом этаже, так что Харри не пришлось идти далеко. Прокурор, молодая женщина, которую явно приняли на работу уже после того, как Харри перестал быть завсегдатаем этого кабинета, взглянула на него поверх очков, когда он вошел.
— Мне нужен ордер на арест, — сказал Харри.
— А кто вы такой?
— Харри Холе, старший инспектор.
Он протянул ей свое удостоверение, хотя, судя по тому, как она слегка смешалась, она о нем слышала. Харри мог вообразить, что именно, и поэтому предпочел об этом не думать. Женщина стала вписывать его имя в бланк ордера на задержание и обыск с преувеличенной тщательностью, словно бог весть какие сложные слова.
— Два крестика? — спросила она.
— Хорошо бы, — ответил Харри.
Она поставила крестики напротив и задержания, и обыска, а потом откинулась на спинку, Харри был готов поклясться, что в эту минуту она подражала каким-то более опытным своим предшественникам, поза означала: у-вас-есть-тридцать-секунд-чтобы-убедить-меня.
Зная по опыту, что первый аргумент решающий, Харри начал с того, что Лейке звонил Элиасу Скугу за два дня до убийства. Хотя в разговоре с Харри Лейке сделал вид, что вообще не знаком со Скугом и не разговаривал с ним в Ховассхютте. Аргументом номер два был приговор за нанесение тяжких телесных, причем Лейке сам признал, что фактически это была попытка убийства. Харри уже мог считать, что дело в шляпе. Но каши маслом не испортишь, и он сообщил о других совпадениях, насчет Конго и Люсерена, не особо вдаваясь в детали.
Женщина-прокурор сняла очки.
— В принципе я не возражаю, — произнесла она. — Но мне нужно немного подумать.
Харри выругался про себя. Более опытный полицейский юрист уже давно выдал бы ему ордер, но эта дама явно новичок и без консультации ни на что не решится. Написала бы у себя на двери «стажер», тогда бы он обратился к кому-нибудь другому, но теперь уже поздно.
— Время не ждет, — сказал Харри.
— Почему?
Она его подловила. Харри махнул рукой — жест, который мог означать что угодно, но не означал ничего.
— Я приму решение сразу после обеда… — Она обставила его еще на пару баллов. Взглянув на бланк, она добавила: — Холе. Скорее всего, я положу ордер на вашу полку для корреспонденции.
Харри сжал зубы, чтобы не вырвалось ничего лишнего. Потому что знал: она совершенно права. Конечно, это самоутверждение — молодая, неопытная женщина в мужском окружении. Однако она сразу задала дистанцию, показала, что нахрапом от нее ничего не добьешься. Ладно. Но ему захотелось сорвать с ее носа очки и раздавить их.
— Вы не могли бы позвонить мне по моему внутреннему номеру, когда примете решение? — спросил он. — Потому что мой нынешний кабинет находится далеко от ячеек.
— Ладно, — смилостивилась она.
Харри был уже в «Кишке», метрах в пятидесяти от своего кабинета, когда услышал, как открылась дверь. Кто-то вышел, закрыл за собой дверь, повернулся и быстро пошел навстречу Харри. И застыл, когда увидел его.
— Что, Бьёрн, испугался? — тихо спросил Харри.
Их по-прежнему разделяло больше двадцати метров, но стены отбрасывали звук в сторону Бьёрна Холма.
— Есть малость, — сказал уроженец Тотена и поправил свою растаманскую шапочку, закрывавшую рыжие волосы. — Ты подкрался как-то незаметно.
— Хм-м… А ты?
— Что я?
— Что ты тут делаешь? Я думал, ты в КРИПОС. Говорят, у тебя там новая прекрасная работа. — Харри остановился в двух метрах от явно растерявшегося Холма.
— Это еще как сказать, — хмыкнул Холм. — Не дают делать то, чего мне больше всего хочется.
— И что же это?
— Криминалистика. Ты-то меня знаешь.
— Я-то?
— Да ты чего? — Холм наморщил лоб. — Координация тактической и технической стороны расследования, представляешь себе? Рассылать сообщения, созывать на совещания, направлять рапорты…
— Это повышение, — сказал Харри. — Начало карьерного роста, разве нет?
Холм фыркнул:
— Знаешь, что я думаю? Я думаю, Бельман определил меня туда, чтобы держать подальше от оперативной информации. Он опасается, что иначе такую информацию ты получишь раньше него.
— Но тут-то он как раз ошибается, — сказал Харри и приблизился к эксперту-криминалисту вплотную.
Бьёрн Холм два раза моргнул.
— Что за черт, Харри?
— Да, что за черт? — Харри слышал, как его собственный голос от ярости становится сиплым и металлическим. — Какого черта ты заходил в мой кабинет, Бьёрн? Все твое барахло оттуда уже вынесли.
— Какого черта? — спросил Бьёрн. — Я пришел забрать вот это. — Он поднял правую руку. В ней была зажата книга. — Ты же обещал оставить ее на вахте, забыл?