Лепестки на ветру
Шрифт:
— Возможно, — горько усмехнулась Синди. — Однако Оливера во мне, как видно, привлекало только хорошее приданое. Оливер — младший сын, так что ему в любом случае пришлось бы искать жену с состоянием, при его-то страсти к картам.
Вздохнув, Синди добавила:
— Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, какую невыгодную сделку заключила. Родом я из простой семьи, где старомодное понятие «верность» до сих пор считается главной ценностью брака. Не стану утомлять вас рассказом о том, как мне удалось узнать об изменах мужа, но это раскрыло мне глаза на многое. Когда я поставила его перед фактом, он ответил, что я просто деревенская простушка и ничего не понимаю в жизни.
Голос Синди сорвался, и Мегги заботливо подлила ей в чашку кофе. Дама едва не поперхнулась, но, отхлебнув бодрящего напитка, смогла продолжить рассказ.
— Я решила платить ему той же монетой, — сообщила она, вдруг покраснев и уставившись взглядом в чашку. — Знаю, что это глупо. Женщины не такие, как мужчины, поэтому победа оказалась пирровой. То время оставило у меня мало хороших воспоминаний, за исключением разве что Рейфа. Он всегда был добр ко мне и советовал выше себя ценить.
Синди вновь подняла глаза на хозяйку, — Вначале я не понимала, о чем он говорит, но со временем разобралась. Поэтому стала вести себя так, чтобы не опозорить отца, если бы он даже узнал об этом. Тогда же я поняла, что гораздо проще жить своей жизнью.
— И в то же время сюда вас привело какое-то несчастье.
— Я полюбила и наконец почувствовала себя счастливой, а теперь все, все может рухнуть. Глаза Синди заволокла дымка.
— В Майкле Бревере я нашла все, что хотела бы видеть в муже и чего была лишена до сих пор. Он добрый, порядочный и честный человек. И самое главное, любит меня, несмотря на совершенные мною ошибки.
Мегги сочувственно смотрела на Синди. Неудивительно, что она ощущает себя такой несчастной. Непросто жить, когда находишься в столь безвыходном положении.
Синди поставила чашку на стол и принялась крутить на пальце обручальное кольцо.
— Я хочу выйти за Майкла замуж, завести дом, родить кучу ребятишек, остепениться и сидеть с ним у камина долгими зимними вечерами. И он желает того же. И страдает, оттого что состоит в связи с замужней женщиной.
— Но пока жив ваш муж, этого не будет. В Англии получить разрешение на развод практически невозможно. Даже если хватит средств и влияния, чтобы добиться вердикта парламента, общество вас отвергнет.
— У нас нет на это времени, — уныло сказала Синди, — я беременна.
— И ребенок не от мужа? — спросила Мегги.
— Уже несколько лет мы не живем как муж и жена. Оливер сам меня не хочет, но, увы, и никогда не даст развода. Страшно представить, что будет, когда он узнает о моей беременности.
— Согласитесь, беременность не такая вещь, которую можно долго скрывать, — резонно заметила Мегги. — Что по этому поводу думает ваш майор?
Синди до боли сжала пальцы.
— Я ему еще не говорила, но когда скажу, он, я больше чем уверена, станет настаивать на том, чтобы я ушла от Оливера и переехала жить к нему.
— Скандала не избежать, но ситуация у вас вполне тривиальная. Думаю, что такое решение будет самым верным.
Впервые за все время беседы в голосе Синди появились неуверенные нотки.
— Вы не знаете моего мужа. Оливер ужасно мстительный, и боюсь, разговором дело не закончится. Не сделал бы он чего-нибудь с Майклом. Майкл небогат, живет только на военное жалованье, если Оливер скомпрометирует его, с военной карьерой будет покончено. И еще, — добавила Синди шепотом, — когда мой отец обо всем узнает, он умрет от стыда.
Закрыв лицо ладонями, она зарыдала. Всхлипывая, Синди сказала:
— И что самое худшее, я боюсь, что Майкл возненавидит меня за то, что я разбила его жизнь.
Мегги села рядом с Синди и обняла ее за плечи. Ну почему дурацкие законы словно цепями приковывают друг к другу супругов, невзирая на то, что совместная жизнь для них — настоящая пытка!
Успокаивая гостью, Мегги протянула ей чистый носовой платок и сказала:
— У вас только два выхода — остаться с мужем или уйти. Если выберете второе, то сможете жить с отцом или со своим майором, а может быть, и зажить самостоятельной жизнью.
Синди выпрямилась и промокнула глаза платком.
— Когда вы так говорите, мне кажется, что все не так уж и сложно. Да, я хочу уйти, но трудности будут. Оливер пострадает как морально, так и материально, поскольку тогда он лишится финансовой поддержки моего отца. Приданое мое большей частью растрачено, но папа продолжает посылать деньги, которые я расходую на хозяйство. Я уйду, и приток денег прекратится. С учетом того, сколько Оливер проигрывает в карты, едва ли он сможет позволить себе ту жизнь, которую ведет сейчас. — Синди нервно накрутила на палец выбившийся локон. — Хотя, может быть, и сможет. У него нюх на деньги.
И тут в голове у Мегги зазвонил колокольчик. Итак, Нортвуд — азартный игрок с неизвестным источником дохода. Все свои усилия они сосредоточили на поиске главаря заговорщиков в силу срочности задания, но вопрос о шпионе в британском посольстве остался открытым. Если такой человек действительно существует, загадочный Ле Серпент может пользоваться его услугами. Неприязнь к Оливеру была настолько велика, что Мегги от всей души желала, чтобы предателем оказался именно Нортвуд, а если он еще и контактирует с заговорщиками.
Стараясь не выдать своего возбуждения, Мегги сказала:
— Ваш муж может жить на жалованье, которое получает в министерстве иностранных дел.
— Едва ли проживешь на две сотни фунтов в год, — пожала плечами Синди. — Может быть, он стал более удачлив в картах. Раньше его игра проницательностью не отличалась. Если бы он не проигрывал, никто не сел бы с ним играть.
— Как вы думаете, ваш муж мог быть вовлечен в какое-нибудь темное дело?
— Что вы имеете в виду?
С самым невинным видом Мегги пояснила: