Лепестки на ветру
Шрифт:
— Люблю коней, — промурлыкала она, — они так хитро ходят…
— Как и вы, графиня?
Удивленная резкостью тона, Мегги встрепенулась, запальчиво ответив:
— А чего ты хочешь? Я ведь шпионка, и хитрость — моя профессия.
— Так пожертвует ли белая королева собой ради белого короля?
Рейф буквально впился в нее глазами. Разговор не имел никакого отношения к шахматам. Черты лица его заострились, чувствовалось, что он едва сдерживается.
Мегги давно ожидала чего-то подобного..
— Рейф, что ты хочешь этим сказать? — спросила она, поджав губы.
Вместо ответа он передвинул по доске черного короля, сбив белую королеву.
— Этот ход не по правилам, — с нажимом произнесла Мегги. — Чего ты хочешь?
Рейф взял в руки белую королеву и черного короля и убрал их с доски.
— Только одного, Мегги. Я хочу, чтобы белая королева не жертвовала собой ради белого короля. Хочешь ты этого или нет — я вывожу тебя из игры.
Глава 13
Мегги уставилась на Рейфа в полном недоумении.
Что на него нашло?
— Ты выводишь меня из игры? С какой стати?
Можешь выражаться более ясно?
Рейф в гневе смахнул с доски шахматы. Фигурки рассыпались по персидскому ковру.
— Я говорю о тебе и твоем любовнике Роберте Андерсоне, разве не понятно?! — выпалил он, словно дал пощечину. — Да, о твоем любовнике, предателе и шпионе!
Мегги поднялась так резко, что едва не опрокинула кресло.
— Ты не знаешь, что говоришь!
Рейф тоже встал, возвышаясь над ней всей громадой своего роста. Куда подевался воспитанный, уравновешенный человек! Сейчас Рейф был сплошным сгустком гнева.
— Знаю, леди-куртизанка! Я знаю, что он приходил к тебе поздно ночью, знаю, что ты говорила с ним, хотя Люсьен запретил тебе иметь дело с кем-то, кроме меня!. Запретил общаться с членами британской делегации!
Мегги опустила глаза.
— Я играю в эти опасные игры уже давно, — сказала она как можно мягче, — и имею в подобных делах куда больше опыта, чем ты. Я работаю с теми, кому доверяю.
— И даже если те, кому ты доверяешь, не достойны доверия? Твоего дружка видели с генералом Росси. Я сам был свидетелем его общения с Генри Лемерсье в кафе «Мазарин». Возможно, именно тогда и обговаривался план покушения на Кэстлри.
В первый момент Мегги растерялась, но уже в следующую секунду нашлась с ответом:
— Это еще ничего не доказывает. Шпион может говорить с кем угодно, не только с благонамеренными гражданами.
Рейф обошел вокруг стола, вплотную приблизившись к Мегги.
— Значит, ты допускаешь, что он шпион?
— Не допускаю, а знаю! Мы много лет работаем вместе.
— Значит, ты и спишь с ним уже много лет, — сказал Рейф, и глаза его стали словно льдинки. — Ты знаешь, на кого он работает?
— На Британию, на кого же еще? Он такой же англичанин, как и я.
— Даже если Андерсон — англичанин, это не значит, что он работает на Британию. Часто служат тому, кто больше платит. А тебя он просто использует. — Подозрительно прищурившись, Рейф спросил:
— А ты уверена, что он англичанин?
— Да ты просто самонадеянный болван! — вспылила Мегги. — Твои обвинения абсурдны, и я не желаю тебя больше слушать!
Мегги отвернулась, но Рейф поймал ее руку и резко развернул к себе.
— Абсурдны? Тогда откуда у тебя деньги? Кто оплачивает твои наряды, экипаж, дом?
— Я оплачиваю, — ответила Мегги, вырывая руку, — деньгами, которые платит мне британское правительство.
— Тебе приходят счета прямо из Лондона?
— Нет, — замешкалась Мегги. — Деньги я получаю через Роберта. Так и есть.
— Я списался с Люсьеном и выяснил размеры твоего жалованья. Выходит, что за двенадцать лет ты получила всего пять тысяч фунтов, а этого мало, чтобы жить так, как живешь ты.
Мегги была поражена до глубины души, но сдаваться не желала.
— Может, лорд Стрэтмор и платит мне гроши, но Роберт, возможно, работает и на другие британские агентства, которые оплачивают его, а значит, и мой труд более щедро.
Несмотря на безапелляционность ее утверждения, Рейф заметил, что Мегги в растерянности. Не снижая натиска, он продолжил:
— Я восхищен твоей преданностью Британии. Тем не менее факты говорят, что именно Андерсон есть то самое слабое звено в британской делегации, и я почти убежден — он замешан в покушении на министра. Для меня одно только неясно: знала ли ты, что работаешь на врага, или все дело в твоей наивности?
— Не верю! — запальчиво воскликнула Мегги. — Роберт — мой самый лучший друг, и если я стою перед выбором, кому из вас двоих верить, скорее поверю ему, чем тебе! Убирайся отсюда!
До сих пор Рейф как мог сдерживался, но отказ Мегги поверить в то, что ее любовник оказался непорядочным человеком, окончательно вывел его из себя. Схватив Мегги за плечи, он стал трясти ее, требуя ответа.
— Ну почему он, Марго, почему он, а не я?! Может быть, Андерсон бесподобен в постели? Ты любишь его, или все из-за того, что он содержит тебя?
Пальцы его конвульсивно сжались, впиваясь ей в предплечья.
— Если тебе нужны деньги, я заплачу столько, сколько ты скажешь, какой бы высокой ни была цена. Если дело лишь в постели, дай мне одну только ночь, и ты узнаешь, кто из нас лучше!
Рейф задыхался, хрипел.
— А если ты защищаешь его из слепой верности, подумай, стоит ли предатель такой преданности! Мегги рассмеялась ему в лицо.