Лепила. Книга третья
Шрифт:
— Док, ответь Стреле-Пять, — раздалось в ухе.
— Стрела-Пять, здесь Док. Статус зеленый, боекомплект желтый, непосредственной опасности не наблюдаю. Доложи статус. Прием.
— Док, докладываю статус. Личный состав зеленый, только Манкор ранен стрелой в бедро, Кар уже оказал первую помощь. Сейчас к тебе прибудут наши верхом, не подстрели их. Прием.
— Принял, Стрела-Пять, жду верховых. Прием.
Через полминуты раздался топот копыт по мокрому песку, на площадь вылетел десяток помощников маршала под командой Албена. Жестами показав, чтобы они двигались к костру, я понесся туда, обгоняя коней. И тут же налетел лбом на воздушный щит. Плетение мягко отбросило меня, и я чувствительно приземлился на задницу под дружный хохот ополченцев.
Смейтесь, смейтесь, вот выскочит чирей на заднице, придете
Сняв все три щита, я снова рванул к костру, выхватив эльфарский клинок. Несколько ударов, и Орани буквально рухнула на меня. Подхватив ее на руки, я тут же отбежал от обильно политой маслом кучи хвороста, положил ее на одеяло, которым она была укрыта, и вытащил кляп изо рта.
— Ты пришел, любимый! — тихо пробормотала она плохо шевелящимся языком, и отключилась.
Где-то сбоку взвизгнули воздушные лезвия, раздирая в клочья вигвам, и на площадь выехал фургон. Снова подхватив Орани на руки, я побежал к нему, навстречу мне распахну. лась боковая дверь, Улук и Семп буквально вдернули нас вдвоем своими могучими ручищами. Положив Орани на операционный стол и убедившись, что ее жизни непосредственно ничего не угрожает, я быстро переоделся и занялся, наконец-то, своим делом. Снаружи раздавались редкие выстрелы, все больше из дробовиков и револьверов, видимо, шла зачистка местности.
Фургон медленно катил навстречу восходящему солнцу. Все три девушки спали в подвесных гамаках, личный состав сидел на откидных койках и откровенно тупил. Некоторые просто клевали носом, другие зевали так, что челюсть можно было вывихнуть. Потерпите немного, парни, ехать осталось не больше получаса, там отдохнем все вместе. Вокруг уже были знакомые места, осталось объехать вон тот холм, и мы на месте.
К счастью для племени Длинноногих, большого вреда здоровью девушек они нанести не успели. Переохлаждение, содранная веревками кожа, да нарушение кровоснабжения в передавленных конечностях, это не так и страшно. На холоде они простояли меньше часа, так что все негативные последствия удалось быстро устранить. Другое дело — последствия для психики. Впрочем, девицы тут все крепко стоящие на своих ногах, должны справиться без мозгокрутов.
Оглядываясь назад, я понимал, как нам дичайше повезло. Все могло повернуться совсем в другую сторону. Подготовься индейцы должным образом к обороне, и… Даже думать об этом не хочу.
Такое впечатление, что встречать нас пришло все племя. Целая толпа индейцев вывалилась навстречу, возглавляемая вождем Сэфом, шаманом Каймаром и воеводой, как я его обозвал, Текой. Вдоволь наобнимавшись и раскланявшись со всеми, с кем положено, мы вытащили все еще спящих девушек на носилках из машины и отнесли в юрту вождя. Попытки разобрать их по домам я сразу пресек, надо их понаблюдать еще, вдруг какие-то болячки на фоне пережитого вылезут?
Всю мою гоп-компанию быстро разобрали по юртам, где, по моему указанию, дали хлебнуть крепкого алкоголя, да устроили спать. Ибо еще великий Александр Васильевич Суворов сказал: «после боя умри, но выпей!», а кто мы такие, чтобы спорить с гениальным полководцем?
Я расположился вместе с пациентками в одном помещении. Сидел и тупил, пока не пришел Сэф, который заставил меня тоже хлебнуть местной самогонки, да отправил на боковую.
Проводы в последний путь у индейцев заметно отличались от орочьей тризны. Здесь не было радости, а только скорбь о павших, выражаемая скупо, здесь рассказывали о каждом из убитых, каким он был человеком, охотником и воином, периодически озвучивалось желание отомстить за них. Меня усадили рядом с вождем и шаманом, Семп сидел напротив, остальных индейцы растащили кто куда, чтобы за каждым столом сидел хотя бы один из тех, кто отомстил за смерть родных, близких и друзей. Особенно возмущало то, что воинов племени убили не в открытом бою, а подло и бесчестно, из засады. Женщины присутствовали за столами наравне с мужчинами и были столь же скупы на выражение эмоций. Все вместе это напоминало последний ужин перед большим военным походом. А может так оно и было.
То, что к длинноногам в самом ближайшем времени заявятся в гости вооруженные до зубов воины Опонги, было так же очевидно и неизбежно,
Нас вовсю славили, чуть на руках не носили, ведь за каждого убитого опонговца мы взяли по десятку с лишним жизней Длинноногих. Особенно чествовали Пита, пусть тот никого лично не убил, проплыть в ледяной воде в кромешной темноте несколько сотен метров, а потом еще и испортить врагу водный транспорт — это выглядело величайшим подвигом в глазах индейцев. Собственно, я был с ними совершенно согласен, никто, кроме него, на такое не был способен.
Но вот вождь встал, сразу все разговоры прекратились. Выдержав драматическую паузу, Сэф сказал:
— Мы простились с нашими братьями и сыновьями. Пришла пора проводить их в последний путь в мир Вечной Охоты!
Мы дружно проследовали за вождем на выход, сзади потянулись все остальные. Неспешным шагом мы прошли между юрт и вышли за пределы становища. Здесь, в полусотне шагов от ближайшего жилья, была построена конструкция из жердей и соломы. Рядом на расстеленных плащах лежали все десять покойников. Каймар с учениками выступил вперед, они синхронно вскинули бубны и закружились в танце. Сначала они трижды обошли усопших, потом закружили хоровод вокруг этой конструкции. Магическим зрением я видел, как между жердей возникает довольно сложное плетение. Но вот танец закончился, четыре ученика шамана дружно подошли к первому покойнику и подняли его, держась за концы плаща. Каймар издал несколько горловых звуков, назвал имя убитого и трижды ударил в бубен, после чего его ученики затащили покойного на самый верх конструкции. Та же схема повторилась со всеми остальными убитыми. Шаман с учениками снова закружил хоровод, производящий гипнотическое впечатление. Внезапно танец остановился, Каймар трижды ударил в бубен, и всю конструкцию разом объял огонь. Жаркое пламя за несколько минут проглотило и жерди, и политую маслом солому, и лежащие сверху тела. Огонь погас столь же внезапно, как и загорелся, оставив после себя только кучки тлеющих алым мелких углей. Такое впечатление, что весь костер пропустили через мясорубку или мельницу. Мы постояли еще с минуту и двинулись обратно в становище. Проводы в последний путь закончились.
Глава 17
— Нет, Сэф, даже не уговаривай. Я в этом участвовать не буду! — вождь уже с полчаса пытался склонить меня к участию в карательном походе к Длинноногим, я же категорически отказывался. — Ты уж извини, но у меня других дел полно, хватит того, что мы сотню их головорезов к предкам отправили.
— Майк, ты нам нужен, ты и твой отряд, — продолжал уговаривать вождь.
— Исключено, Сэф. Через час-другой мы вас покидаем и движемся обратно в Хар. Это я про себя, маршалов, Кара и твою дочь. Впрочем, ты можешь поговорить с помощниками маршалов, если уговоришь задержаться, я не против. Но мы не останемся.
— Тогда Орани останется здесь! — категорично заявил Сэф. — Незачем ей туда ехать.
— Сэф, давай не будем ссориться, от этого никому лучше не будет, — терпеливо произнес я. — У нее после всех злоключений в некоторых органах диффузные изменения начались, надо меры принимать, и лучше места, чем моя клиника, для этого не найти.
— Это что за диффузорные изменения? — удивленно уставился на меня вождь. — Ты ничего такого не говорил.
— Диффузные. Проморозили ее эти гады, вот и началось нехорошее. Исправить несложно, нужно просто время и нормальные условия. Да, двух других девиц я бы тоже с собой забрал, там есть чем заняться. В общем так, я забираю ее с собой, маршалы тоже едут с нами, им работать надо. Остальных могу оставить, если они согласятся, но это уже от тебя зависит.
— Что за чушь? Я видел, как ты исцеляешь тяжелые раны, а тут чего-то промороженное не может вылечить? Ты это серьезно, Майк?
— Сэф, ты представляешь разницу между тем, чтобы срубить дерево и сделать из него же, скажем, шкатулку? Вот и в моем деле оно так. Легко исцелить свежую рану, воспаления в органах убирать сложнее. Просто поверь.
— Ружей дай! — вождь нагло уставился мне в глаза.
— Черт с тобой, уговорил, красноречивый! — я чуть не плюнул. — Даю два десятка винтовок и пять двустволок. С возвратом!