Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою
Шрифт:
Следующее стихотворение «Свиданье» так же, как почти все другие стихи альбома, появилось в печати лишь в 1843 году. Здесь тоже кипят страсти, и все стихотворение перевито цветами роскошной южной природы, а герою сопереживает единственный свидетель его страданий, столь любимое Лермонтовым южное дерево – чинара:
Уж за горой дремучею Погас вечерний луч, ЕдваВ стихотворении «Листок» поэт использует образ листка, оторванного бурей «от ветки родимой», образ, широко распространенный в литературе как символ политического изгнанника. Здесь очевидна судьба самого Лермонтова. Если в стихотворении «Свиданье» чинара молчит, то в этих стихах поэта чинара обретает речь, она слушает слова дубового листочка и отвечает ему:
И странник прижался у корня чинары высокой; Приюта на время он молит с тоскою глубокой. И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый, До срока созрел я и вырос в отчизне суровой… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных, Немало я знаю рассказов мудреных и чудных». «На что мне тебя? – отвечает младая чинара, — Ты пылен и желт, – и сынам моим свежим не пара…»Мы продолжаем перелистывать «Альбом Одоевского». Вот стихи, столь известные по романсу на музыку А. Шишкина «Нет, не тебя так пылко я люблю…», написанные летом 1841 года на Кавказе. В последней строфе стихотворения Лермонтов говорит о Варваре Александровне Лопухиной, которая была замужем за нелюбимым человеком (об этом см. в главе 2). После стихотворения «Нет, не тебя так пылко я люблю…» в записную книжку – подарок Одоевского – рукою Лермонтова внесено одно из самых прекрасных стихотворений поэта «Выхожу один я на дорогу…» (см. об этом стихотворении в главе 4).
Следующее стихотворение в альбоме – это «Морская царевна», близкое по форме и по фантастическому содержанию к балладам В.А. Жуковского. Ираклий Андроников отмечает, что некоторые детали этих стихов напоминают стихотворение Пушкина «Яныш-королевич» из цикла «Песни западных славян»:
В море царевич купает коня, Слышит: «Царевич! Взгляни на меня!»… Слышит царевич: «Я царская дочь! Хочешь провесть ты с царевною ночь?»… Синие очи любовью горят; Брызги на шее, как жемчуг, дрожат. Мыслит царевич: «Добро же! Постой!» За косу ловко схватил он рукой… Видит, лежит на песке золотом Чудо морское с зеленым хвостом… Едет царевич задумчиво прочь. Будет он помнить про царскую дочь!Царь Николай I, как известно, ненавидел поэта. Женская же часть императорской семьи – императрица Александра Федоровна, великая княгиня Мария Павловна и царские дочери – зачитывалась творениями Лермонтова и даже старались влиять лучшим образом на мнение царя. Генерал-адъютант В.А. Перовский (1795–1857) 8–9 февраля 1839 года читал в Зимнем дворце членам царской фамилии поэму Лермонтова «Демон» и беседовал с императрицей Александрой Федоровной о Лермонтове. Любовь к творчеству поэта царица-мать передала и царским дочерям Марии, Ольге и Александре. Возможно, отзвуки поэта этого слышны в стихотворении «Морская царевна».
Дуэль Лермонтова и Мартынова
Узнав о гибели поэта, царица записала в дневнике 7 августа 1841 года: «Гром среди ясного неба. Почти целое утро с великой княгиней, стихотворения Лермонтова…» 12 августа она дарит великой княгине Марии Павловне обе книги Лермонтова и пишет в одном из своих писем: «Вздох о Лермонтове, об его разбитой лире, которая обещала русской литературе стать ее выдающейся звездой».
Хотелось бы перелистывать дальше и дальше страницы альбома, подаренного поэту В.Ф. Одоевским, вчитываться во взволнованные строки стихов, записанных рукою поэта, аккуратным лермонтовским почерком… Ныне альбом хранится в рукописном отделении Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. Завершает альбом последнее произведение Лермонтова «Пророк». Далее – чистые листы…
«Пророк» – стихотворение величайшего художественного и философского смысла. «Глаголом жги сердца людей» – так завершает свое стихотворение 1826 года «Пророк» А.С. Пушкин. Лермонтов словно продолжает тему Пушкина:
С тех пор как вечный судия Мне дал всеведенье пророка, В очах людей читаю я Страницы злобы и порока. Провозглашать я стал любви И правды чистые ученья: В меня все ближние мои Бросали бешено каменья…Сохранилось письмо Лермонтова к бабушке Е.А. Арсеньевой, отправленное из Москвы 19 апреля 1841 года, по дороге на Кавказ (Алексей Аркадьевич – это Столыпин, другие, упомянутые в письме, – все дальние родственники поэта):
«Милая бабушка.
Жду с нетерпением письма от Вас с каким-нибудь известием; я в Москве пробуду несколько дней, остановился у Розена; Алексей Аркадич здесь еще; и едет послезавтра. Я здесь принят был обществом, по обыкновению, очень хорошо – и мне довольно весело; был вчера у Николая Николаевича Анненкова и завтра у него обедаю; он со мною очень любезен. Вот все, что я могу Вам сказать про мою здешнюю жизнь; еще прибавлю, что я от здешнего воздуха потолстел в два дни; решительно Петербург мне вреден; может быть, также я поздоровел оттого, что всю дорогу пил горькую воду, которая мне всегда очень полезна. Скажите, пожалуйста, от меня Екиму Шангирею, что я ему напишу перед отъездом отсюда и кое-что пришлю. Вероятно, Сашенькина свадьба уж была, и потому прошу Вас ее поздравить от меня; а Леокадии скажите от меня, что я ее целую, и желаю исправиться, и быть как можно осторожнее вообще.
Прощайте, милая бабушка, будьте здоровы и уверены, что Бог Вас вознаградит за все печали. Целую Ваши ручки, прошу Вашего благословения и остаюсь покорный внук
Письмо это поэт напишет в Москве, в Петровском дворце, построенном московским зодчим М.Ф. Казаковым как путевой дворец Екатерины II в 1775–1782 годах на месте села Петровское. Ныне этот замечательный памятник архитектуры XVIII века (Ленинградский проспект, 40) отреставрирован. В 1812 году здесь «напрасно ждал Наполеон Москвы коленопреклоненной». Петровский дворец обрисован Пушкиным в романе «Евгений Онегин»: «Вот, окружен своей дубравой, Петровский замок…» Замок встречал и провожал Лермонтова, когда он приезжал в Москву и когда он покидал древнюю столицу, направляясь в Петербург. Теперь поэт проведет под кровом Петровского замка несколько дней и ночей: ведь здесь живет его ровесник и однополчанин по лейб-гвардии гусарскому полку Дмитрий Григорьевич Розен (1815 – после 1885).