Лермонтов: Один меж небом и землёй
Шрифт:
Предчувствие ранней смерти утверждается в нём как нечто непреложное:
Душа моя должна прожить в земной неволе Недолго…А силы молодые кипят, и вместе с ними — радость жизни:
Как землю нам больше небес не любить? Нам небесное счастье темно…Пространное, исполненное мыслей и чувств, стихотворение «1831-го июня 11 дня» — по сути, философская поэма. Удивительно, как глубоко, открыто и проникновенно
Его существо — огонь; стихия огня уже захватила душу, и этот внутренний пламень непомерной плотности и жара не только полёт воображения, но и сила мысли. Земные желания, впрочем, отнюдь не оставляют поэта:
Известность, слава, что они? — а есть У них над мною власть; и мне они Велят себе на жертву всё принесть… ………………………………… Но верю им! — неведомый пророк Мне обещал бессмертье, и, живой, Я смерти отдал всё, что дар земной.Важное признание — и ясное понимание себя и своего предназначения; и какая смолоду ответственность за свой дар!.. «Известность, слава» — только зовущие вехи на пути, мираж, который исчезает, когда приближаешься к нему; единственно настоящее — «бессмертье»; и поэт жертвует всем в своей жизни, всё отдаёт «смерти», чтобы обрести то, что обещал «неведомый пророк». Этот жертвенный путь — от земли к небу:
Но для небесного могилы нет.Человек живёт немногим дольше цветка, а в сравнении с вечностью «равно ничтожен».
………….Пережить одна Душа лишь колыбель свою должна. Так и её созданья…Поэту чудятся берег реки, быстрая вода, волны, одиночество своё, «пустынный шум», что «рассеивал толпу глубоких дум»:
Тут был я счастлив… —любовь прошедшая ему вспоминается, и хочет он её позабыть в другой любви — но не может.
Никто не дорожит мной на земле, И сам себе я в тягость, как другим; Тоска блуждает на моём челе. Я холоден и горд; и даже злым Толпе кажуся; но ужель она Проникнуть дерзко в сердце мне должна? Зачем ей знать, что в нём заключено? Огонь иль сумрак там — ей всё равно.Замкнутость и отъединённость от «толпы», любопытной и равнодушной, — что это как не спасительная ограда; он потому так холоден и горд, что свободен в самом себе и не желает метать бисер перед свиньями. Оберегая своё святилище — душу, юноша Лермонтов не боится кому-то показаться «злым»: что бы о нём ни подумали и каким бы ни посчитали, он ни
Вот и сон припомнился, что приснился когда-то ему восьмилетнему и так сильно подействовал на душу: облако, небольшое, «как бы оторванный клочок чёрного плаща». Не обычное облако он увидел — образ своей души, скрытой ото всех, образ своей предощущаемой судьбы…
Под ношей бытия не устаёт И не хладеет гордая душа; Судьба её так скоро не убьёт, А лишь взбунтует; мшением дыша Против непобедимой, много зла Она свершить готова, хоть могла Составить счастье тысячи людей: С такой душой ты бог или злодей.Поэт вступает в противоборство с непобедимой судьбой, твёрдо зная это; и снова, как дар земной — смерти, готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы сохранить свою душу. Эта жертвенность — пуще прежней. Да, судьба — суд Божий, но ведь Бог даровал и душу. Вот где истоки «богоравности» Лермонтова («у него человеческое начало автономно и стоит равноправно с Божественным» — П. Перцов).
И, понимая наконец, чтоза душу дал ему Творец, всё больше осознавая её великую, ещё не проявленную вполне силу и широту, Лермонтов с чудесной, благодарной ясностью и простотой вспоминает, где на земле хорошо и вольно ему было:
Как нравились всегда пустыни мне. Люблю я ветер меж нагих холмов, И коршуна в небесной вышине, И на равнине тени облаков.(Слог его уже чист и прост, и дышит высокой поэзией, — а ведь всего два года, как поэт начал «марать стихи».)
Ярма не знает резвый здесь табун, И кровожадный тешится летун Под синевой, и облако степей Свободней как-то мчится и светлей.Он вспоминает волю: вершины диких гор, свежий час заката, первозданную природу — и весь, без остатка растворяется в её гармонии, в пережитом, в той полноте ощущений, где, сама собой, вдруг поражает мысль о вечности.
Кто близ небес, тот не сражён земным.Но тут же, следом:
Так жизнь скучна, когда боренья нет.Его могучей натуре потребна борьба, потребно действие:
Мне нужно действовать, я каждый день Бессмертным сделать бы желал… …………………………………… И всё боюсь, что не успею я Свершить чего-то! жажда бытия Во мне сильней страданий роковых…Но человек, а тем более молодой, во всей жизни своей то встаёт, то падает: то воспаряет душой, то низвергается… И в душевных сумерках, во мрачности, в «усыпленьи дум»