Лес пигмеев
Шрифт:
15. Трёхголовое чудовище
Кто уже видел превращение мальчика-иностранца в чёрного представителя кошачьих, поняли, что нынешняя ночь стала, пожалуй, самой фантастической в их жизни. В языке местных явно не хватало слов, чтобы описать такие чудеса; и даже не существовало названия для этого никогда прежде невиданного животного, большой чёрной кошки, которая с рёвом кинулась на командира. Пышущее жаром дыхание хищника вырвалось из пасти того прямо в лицо Мбембел'e, а когти тут же впились в плечи. Он запросто мог бы ликвидировать представителя кошачьих всего лишь одним выстрелом, но сам оказался охвачен ужасом, поскольку понял, что столкнулся не иначе как со сверхъестественным фактом, с неким чудесным колдовским действием. Командир отделался от рокового
Как и пигмеи, остальное население Нгубу жило в какой-то волшебной реальности, в окружении духов и в постоянном страхе преступить очередное табу либо повести себя оскорбительно по отношению к тайным силам и в результате дать последним полную свободу. Местные верили, что болезни вызываются исключительно колдовством и, стало быть, им же и лечатся, что нельзя отправиться на охоту либо в путешествие, не проведя предварительно умиротворяющей богов церемонии. И считали, что каждая ночь кишит демонами, а каждый день полон призраков, что умершие рано или поздно оборачиваются реальными плотоядными существами. Для них физический мир был крайне загадочным, а саму жизнь племя и вовсе воспринимало как некую ворожбу. Те видели – или твёрдо верили в то, что видели – немало реальных проявлений колдовства, отчего и не считали невозможным превращение человека в зверя. Здесь могло бы быть два объяснения: Александр сам очень сильный колдун, либо очень уж хорошим был дух животного, который время от времени принимал обличье мальчика.
Совсем иной была ситуация для брата Фернандо, оказавшегося рядом с Александром, когда последний воплотился в своего тотемного животного. Миссионер, уважавший свою принадлежность к рациональным европейцам, образованный и культурный человек, конечно же, видел только что произошедшее, однако его разум отказывался это принять. Мужчина снял очки и вытер те о брюки. «Определённо, мне необходимо их сменить», - пробормотал человек сквозь зубы, протирая глаза. Факт исчезновения Александра именно в момент выхода словно бы из ниоткуда огромных размеров кошки мог иметь под собой далеко не одну причину: была ночь, на площади царило ужасное всеобщее замешательство, свет факелов был каким-то неопределённым, да и сам мальчик пребывал в несколько искажённом эмоциональном состоянии. Он не располагал временем, чтобы просто теряться в бесполезных догадках, ведь предстояло ещё сделать многие вещи, - решил он. Пигмеи – мужчины и женщины – держали солдат на кончиках своих копий и к тому же обездвиженными сетями. Охранники из племени банту всё колебались – побросать ли своё оружие на землю либо вмешаться и помочь своим же лидерам; всё население деревни было на взводе; стояла атмосфера общей истерии, вполне способной перейти и в резню, только помоги охранники солдатам Мбембел'e.
Несколько минут спустя вернулся и Александр. На только что случившееся указывало лишь странное выражение его лица с горящими глазами и находящимися у всех на виду зубами. Кейт, крайне возбуждённая, вышла ему навстречу.
– Ты и не поверишь, что случилось, сынок! Чёрная пантера прыгнула сверху на самого Мбембел'e! И надеюсь, что животное его сожрало, вот меньшее, что тот заслуживает.
– Это была не пантера, а ягуар, Кейт. Он не съел командира, а лишь хорошенько напугал.
– Откуда ты знаешь?
– Сколько раз я должен тебе говорить, что ягуар – моё тотемное животное, Кейт?
– И снова та же навязчивая идея, Александр! Тебе придётся показаться психиатру, когда мы вернёмся в цивилизацию. Где Надя?
– Она скоро вернётся.
В последующие полчаса в деревне установился еле уловимый баланс сил, большей частью благодаря брату Фернандо, Кейт и Анджи. Первому удалось убедить солдат из Братства Леопарда сдаться по-хорошему, если, конечно, хотят уйти из Нгубу живыми, поскольку их оружия вышли из строя, те потеряли
Меж тем Кейт и Анджи отправились в хижину на поиски Нцэ и с помощью каких-то знакомых раненого того погрузили на наскоро сооружённые носилки. Бедный юноша пылал от жара, и всё же решил сотрудничать, когда мать поведала Нцэ о случившемся нынешним вечером. Его устроили в видимом всем месте и ясным, хотя и слабым, голосом тот обратился к своим товарищам, побуждая их восстать. Бояться уже было нечего, ведь Мбембел'e был уже далеко. Охранники хотели вернуться к нормальной жизни в своих семьях, однако ж по отношению к командиру по-прежнему ощущали атавистический ужас, поскольку привыкли подчиняться его власти. А где же был их командир?
Сожрал ли его призрак чёрной большой кошки? Если бы они прислушались к Нцэ, и военный бы вернулся, оба непременно окончили бы свои жизни в колодце с крокодилами. Те всё ещё не верили, что Нана-Асанте жива и, хотя так оно и было на самом деле, её сила не могла сравниться с таковой Мбембел'e.
Воссоединившись со своими семьями, пигмеи сочли, что вот и наступил момент вернуться в лес, откуда, впрочем, они и не думали уходить. Бейе-Доку надел свою жёлтую рубашонку, взял копьё и подошёл к Александру, чтобы вернуть тому окаменелость, благодаря которой, по его мнению, сам не стал кашей в результате действий Мбембел'e. Остальные охотники, до сих пор восхищённые произошедшим, также попрощались, зная, что никогда впредь не увидят своего потрясающего друга, в котором живёт настоящий дух леопарда. Александр их остановил. И сказал им, что уйти те пока не могут. А после объяснил, что они не будут в безопасности, даже если проникнут в самую лесную чащу, иными словами, туда, где не смогло бы выжить ни одно человеческое существо. Бегство в любом случае ни к чему бы и не привело, поскольку рано или поздно тех бы настигли либо им самим потребовалась бы связь с внешним миром. Нужно было покончить с рабством и вновь, как и прежде, начать сердечно относиться к местному народу из Нгубу, для чего пришлось разоблачить силу Мбембел'e и навсегда выгнать с принадлежащей им территории командира вместе с его солдатами.
Со своей стороны, супруги Касонго, жившие пленницами в гареме, как только им исполнилось четырнадцать-пятнадцать лет, решились на восстание и, пожалуй, впервые ощутили удовольствие от молодости. Не обращая ни малейшего внимания на серьёзные проблемы, беспокоившие остальное население, они тут же организовали свой собственный карнавал; стали играть на барабанах, петь и танцевать, сорвали золотые украшения с рук, с шеи и ушей и бросили те в воздух, вконец обезумев от полученной свободы.
Так вели себя все жители деревни, каждая группа была занята своим делом, хотя с площади никуда и не уходили, когда туда решился явиться впечатляющего вида Сомбе, вызванный тайными силами, чтобы повсюду насадить порядок, наказание и ужас.
Дождь искр, напоминавший фейерверк, объявил о прибытии вселяющего страх одним своим видом колдуна. Устрашающее его появление было встречено коллективным криком. Сомбе не принимал физического обличия многие месяцы, и кое-кто даже таил надежду на то, что колдун определённо ушёл в мир демонов. Но посланник ада существовал и в нём, столь впечатляющий и яростный, как никогда прежде. Напуганный, народ отступил, а он, тем временем, занял центр площади.
Слава Сомбе уже охватила эту область и распространилась по многим деревням большей части Африки. Говорили, будто он способен убить лишь одной силой мысли, вылечить своим дуновением, угадывать будущее, контролировать всё, происходящее в природе, погружать простых смертных в вечный сон и общаться с богами. Также его объявляли непобедимым и бессмертным, могущим становиться любым водным, небесным либо же земным существом, и проникать в своих врагов, пожирая тех изнутри, выпивая кровь, растирать в порошок кости своих жертв, оставляя одну кожу, которую затем вновь наполнял пеплом. Вот таким способом он и делал зомби или живых и мёртвых в одном лице, чья ужасная судьба отныне состояла лишь в услужении ему, превратившись в покорных рабов самого Сомбе.