Лес разбуженных снов
Шрифт:
Она совсем отчаялась и решила вместе с братом покинуть Вильер, но ее неожиданно посетила подруга по заключению Марта. Та буквально купалась в роскоши, имела даже собственный автомобиль. И одета Марта была с иголочки.
Грета наивно поинтересовалась, неужели уборщицам так много платят – Марта, отсидевшая несколько лет за участие в ограблении, устроилась уборщицей в супермаркет.
– Конечно же, нет! – рассмеялась та. – Пришлось поломать голову над тем, как себе помочь. Ты ведь знаешь, что у многих на этом свете имеется большое количество
– Я с прежней жизнью завязала, – твердо заявила Грета, помня, что преступления до добра не доводят.
– Ну, как знаешь, – ответила разочарованно Марта. – А то мне требуется помощница для одного дела, вот я и подумала о тебе. Получила бы тридцать процентов от того, что взяли бы. А, поверь, там поживиться можно многим! Подумай о себе и о своем дурачке Модике! Кому вы нужны? Что тебя ожидает? Ну переедешь в столицу, наймешься опять в служанки… Так ведь и другой хозяин будет к тебе приставать!
Грета наотрез отказалась, но всю ночь не могла заснуть, ворочаясь с бока на бок. Рано утром она позвонила Марте и, разбудив подругу (та не подымалась раньше полудня), сообщила, что готова пойти с ней на дело.
– Но только один раз! – заявила она. – Всего один раз! Модику требуются дорогостоящие лекарства.
Все прошло на удивление гладко. Они с Мартой обчистили виллу владельца нескольких автозаправок, пока тот с женой находился за границей. На сей раз Грета поступила со своей долей с умом – она съездила в Экарест, где, изменив внешность, продала драгоценности, а деньги спрятала в банковском сейфе, который абонировала по подложному паспорту.
Как она и ожидала, к ней заявилась полиция. Девушку пригласили в управление, где с ней разговаривал заместитель начальника – неприятный лысый субъект с водянистыми глазами. Грета клялась и божилась, что к ограблению непричастна, показала билет из кинотеатра, заявив, что в то время, о котором ее спрашивали, вместе с братом была на премьере нового фильма. Она с Модиком в самом деле была в кинотеатре, и контролерша ее опознала. На самом-то деле девушка вошла в зал, дождалась, пока не погаснет свет, выскользнула из кинотеатра, присоединилась к ожидавшей ее Марте. И полиция отпустила Грету.
А затем вместе с подругой они совершили еще несколько ограблений. В том числе побывали и на вилле бывших хозяев Греты, где повеселились вволю – изрезали все платья мадам, перебили ее любимый фарфоровый сервиз на пятьдесят персон и положили бумаги из стола хозяина в джакузи. Полиция снова побывала у Греты, но ушла ни с чем – доказать ее причастность к ограблению оказалось невозможно.
В конце концов Марта заявила, что в Вильере ей становится тесно, и вместе со своим дружком-наркодилером укатила в столицу «заниматься серьезным бизнесом». Грета осталась в Вильере одна, но не печалилась по этому поводу. Время от времени, примерно раз в полгода, она пополняла запасы денег, совершая новое ограбление. Она знала, что находится у полиции на заметке и ее подозревают в причастности к преступлениям, но Грета извлекла урок из собственных ошибок и действовала крайне осторожно.
Однажды ей не повезло – за ней увязался Модик. Складывая в заплечный мешок дорогие безделушки в одном из особняков, Грета услышала подозрительный шум и, вооружившись ломиком, притаилась за дверью. Она думала, что вернулись хозяева или появился полицейский, заметивший с дороги свет в доме. Но вдруг разглядела массивную фигуру старшего брата, который вошел в особняк и жалобно позвал:
– Греточка, ты здесь?
Девушка была вне себя от гнева и велела Модику немедленно убраться восвояси.
– Ты ведь воровка, правда? – с неподдельным интересом спросил Модик. – Можно, я тебе помогу?
– Я одна справлюсь! – отрезала Грета, на что братец, надувшись, заявил:
– Думаешь, я такой глупый, что ничего не понимаю? Или считаешь, что у меня недостаточно мозгов, чтобы спланировать и осуществить ограбление? Я же фильмы смотрю и знаю, как подобное делается!
Модик и правда обожал фильмы про ограбления и гангстеров. Грете в тот раз едва удалось убедить его покинуть особняк. Когда девушка вернулась домой, Модик, с нетерпением поджидавший ее, взволнованно объявил:
– Я знаю, кого мы навестим в следующий раз!
– Мы? – подозрительно спросила Грета. – Запомни, братишка, добычей денег занимаюсь я. Ты же сидишь дома и обеспечиваешь мне алиби!
Как ни просил Модик, как ни ныл, ни канючил, Грета оставалась непреклонной. Она не хотела втягивать любимого старшего брата в свою преступную деятельность. Модик через некоторое время успокоился, нашел себе новое увлечение: пропадал до позднего вечера в небольшой пристройке, переоборудованной в мастерскую, и над чем-то там напряженно работал. Грета, уверенная, что брат пыхтит над подарком к ее дню рождения, не беспокоила Модика.
Прочитав в местной газете об ограблении в доме заместителя мэра, Грета подумала, что у нее появился опасный конкурент – кто-то чрезвычайно ловко обвел вокруг пальца охрану, проник в дом и похитил несколько старинных бронзовых подсвечников. Полиция не могла понять, почему грабитель не прихватил деньги и ценности или хотя бы картины, висевшие на стене гостиной, а заместитель мэра утверждал, что это происки политических противников, желавших запугать его и продемонстрировать, что он не может чувствовать себя защищенным в собственном доме.
– Кто же похитил подсвечники? – произнесла, размышляя вслух, Грета. И неожиданно услышала ответ – Модик, сидевший напротив нее (они как раз завтракали), с шумом вздохнул и промямлил:
– Я!
– Не говори ерунды! – хохотнула сестра.
– А вот доказательства! – провозгласил сбегавший куда-то Модик и водрузил на кухонный стол два больших витых подсвечника. Грета едва не подавилась булочкой с джемом. Модик заботливо постучал ее по спине и обеспокоенно спросил: – Греточка, с тобой все в порядке?