Лес за Гранью Мира (сборник)

Моррис Уильям

– Может быть, это возможно и без особых усилий, – ответила Агата.

– Нет, – возразила леди, – нет. Моё сердце подсказывает мне, что это не так. Я видела его – он выше нас. Словно бог спустился на землю, не пожелав отдать свою любовь богине. Такой отвергнет любовь глупой земной несовершенной женщины…

И слёзы брызнули из глаз госпожи. Агата же посмотрела на неё с едва заметной улыбкой:

– О, миледи! Вы же видели его всего несколько мгновений! Хотя мне понятны Ваши чувства. Правда, в том, что касается богинь, я ничего не смыслю, но многие, увидев Вас, светловолосую, с белой кожей и пышной грудью, восседающую в золотых одеяниях на

престоле из слоновой кости, скажут, что Вы сами похожи на богиню. Ведь и этот юноша вполне может так подумать. Но, как бы то ни было, я скажу кое-что ещё (а ведь Вы знаете, что я говорю Вам правду – почти всегда, – хоть я и лукава). Послушайте меня. Хоть Вы и обращаетесь со мной, как с невольницей, впрочем, я и есть невольница, я считаю, что Вы совсем не плохая женщина. Вы, скорее, даже чересчур хороши для замка Аттербол и для его тёмного лорда.

Леди вздрагивала от рыданий и всё время, пока говорила служанка, безостановочно всхлипывала. Когда же Агата договорила, леди подняла голову и произнесла:

– Нет, нет, Агата. Это совсем не так. Сегодня взгляд моего мужа был, словно свеча, осветившая всю меня, какая я есть. Я знаю, что хотя я и госпожа, хотя я и красива, я в то же время грубая и вздорная. Я гневаюсь по каждому пустяку, я вспыльчива, строптива, упряма и лжива, если что-то заставит меня лгать. Я терплю, что мой муж ходит по другим женщинам, и эту новую невольницу буду терпеть, ведь тогда я сама смогу беспрепятственно получать удовольствие от тех мужчин, которых я не очень-то и люблю. Да, я глупа, пуста и бесстыдна, и всё это мой муж видит сквозь мой титул, моё золотое одеяние и мою белую кожу.

Агата посмотрела на госпожу с любопытством, смешанным с насмешкой, и сказала:

– Так что же Вы намерены делать? Или Вы хотите, чтобы я придумала за Вас?

– Я не знаю, я не знаю, – шептала леди между всхлипываниями. – Если бы я только могла оказаться в таком положении, чтобы он пожалел меня. Может, тогда он не заметит мои дурные качества.

Она поднялась и быстро заходила взад и вперёд:

– Если бы он мог причинить мне боль, а я бы всё равно любила его…

Агата холодно произнесла:

– Миледи, я лукава не просто так. Кажется, я всё же догадываюсь, о чём Вы думаете, и Ваши мысли не так уж и дурны. Более того, сдаётся мне, я могу в какой-то степени помочь Вам. Через несколько дней Вы поймёте, что я гожусь на что-нибудь ещё, кроме дурных слов и побоев. Только Вы должны обещать мне, что в любом случае будете слушаться меня. Несмотря на то, что я невольница, а Вы миледи, Вы отдадите право решать мне.

Леди ответила:

– Это легко обещать. Сама я ничего не могу сделать.

Агата задумалась на некоторое время и, наконец, произнесла:

– Во-первых, Вы должны добиться того, чтобы милорд выслушал, что я ему скажу. И пусть поклянётся, что не накажет меня, что бы я ни сказала и ни сделала.

Леди сказала:

– Это легко. Что ещё?

Агата продолжила:

– Для Вас будет лучше не ходить на турнир. Вы слишком несдержанны и обнаружите свою любовь, когда этому юноше будет угрожать опасность, а если Вы открыто, перед народом посрамите лорда, он не выполнит Вашей просьбы и жестоко обойдётся с Вами и Вашим возлюбленным. Вы не должны выходить из шатра до тёмной ночи. Допустим, скажетесь больной на это время.

– Я и не сказавшись буду больна, если не смогу взглянуть на своего возлюбленного, на то, как он справится с бедой. Это само по себе сложно, но пусть будет так. Мне хватит и того,

что ты придёшь и расскажешь, как всё прошло.

– О, конечно, – согласилась Агата, – расскажу, если Вы так хотите, но не беспокойтесь, с ним всё будет в порядке.

Миледи возразила:

– Ах, ты же знаешь, как часто наносятся случайные удары! Копьё проникает туда, куда и предположить было нельзя…

– Что Вы! – возразила Агата. – Какая может быть случайность, когда юноша хорошо знает своё дело? А его противники, наоборот, бездари в этом. Это такая же случайность, как если бы менестрель Джеффри играл бы в шахматы с Чёрным Ансельмом, и Ансельму поставили бы мат ещё до того, как он придумал бы свой четвёртый ход. Я уж разбираюсь в таких вещах, миледи. Теперь о другом. Мне нужно Ваше позволение на то, чтобы разместить Ваших служанок вокруг места, где должны быть Вы, а кого-то посадить на Ваше место, пусть бы даже и меня.

Леди ответила:

– Хорошо, садись туда, если хочешь.

– О, горе мне! – засмеялась Агата. – Зачем же мне туда садиться? Неужели я похожа на Вас?

– Да уж, – сказала леди, – как лебедь на гагару.

– Хм, – ответила Агата, – кого из нас Вы назвали лебедем, а кого гагарой? Ладно, ладно, не волнуйтесь так. С позволения милорда я посажу на Ваше место Джойс. Она высока и мила собой и немного похожа на Вас.

– Зачем тебе это? – удивилась леди. – Зачем невольнице сидеть на моём месте?

Агата сказала:

– О, долго рассказывать, но я хочу сбить с толку этого юношу. Пусть он немного изменит своё представление о Вашей внешности. Если, конечно, он смотрел в Вашу сторону при первой встрече, что весьма сомнительно…

Леди вздрогнула от внезапного гнева и закричала:

– В таком случае ей лучше не быть похожей на меня и не пытаться вызвать его благосклонный взгляд, или я отмечу её клеймом, чтобы мы различались с нею. Пусть только посмеет!

Агата заботливо посмотрела на госпожу:

– Миледи! Вам, простодушной женщине с нежной кожей, не следует гневаться на людях. Нескрываемая ярость сильно портит Вашу красоту. Оставьте сердитые и раздражительные взгляды тёмненьким. Они могут хмуриться, не становясь похожими на трёхмесячного ребёнка, у которого болит живот. Сейчас это последний мой совет. Кажется, я слышу трубы, возвещающие о начале турнира. Мне надо идти и присмотреть за тем, как всё пройдёт. А Вам следует остаться здесь. Вечером постарайтесь умилостивить милорда. Упросите его выслушать меня, и сами тоже внимательно выслушайте всё, что я ему скажу. Если я встречу его на турнире, а скорее всего, так и будет, я попрошу его прийти к Вам. Расскажите ему о Джойс, о том, что она должна занять Ваше место. А его самого попросите, как он прибудет на турнир, сразу же сесть на своё место. Сдаётся мне, он не захочет ссориться ни с Вами, ни со мной только из-за того, что рядом с ним во время турнира вместо Вас будет сидеть другая красивая женщина.

С этими словами служанка подняла полог шатра и вышла. Её стройное тело напоминало ивовую ветвь, так изящно она ступала. Она сразу же столкнулась лицом к лицу с лордом Аттерболом и смиренно поклонилась ему до самой земли. На её лице – а лорд не мог его видеть – играла насмешливая улыбка. Лорд Аттербол сладострастно осмотрел её, провёл рукой по её плечу, по талии, притянул к себе и, поцеловав, спросил:

– Агата, твоя хозяйка не пришла с тобой?

Служанка подняла на него взгляд и произнесла тихо, словно испуганно (её губы при этом вкрадчиво улыбались):