Лешая
Шрифт:
А мандрагоры прямо на глазах из вредных старичков начали превращаться в щекастых румяных младенцев. И листочки у них живенько так затопорщились вверх, зазеленели ярче прежнего.
– Мам, гляди. – Альбинка уже потеряла интерес к мандрагорам. На других грядках поникли незнакомые яркие цветы, которые тоже требовали полива. – Как жалко, что завяли. Нужно полить скорее.
– Давай, доченька, так и сделаем, – согласилась Санька.
Сама же подумала: «А вон там что за странная куча из листьев и соломы?» Она уже направилась к непонятной
Уже знакомый бок.
– Привет, пенек! – помахала рукой Альбинка. – Это теперь наш волк-пенек, мам? Давай его как-нибудь назовем?
Санька предположила:
– Быть может, у него уже есть имя?
– Но он не говорит его нам, – развела руками девочка.
– Говорить, наверное, не умеет. – Санька отследила взглядом движение заблудня. Он прошел вдоль оранжереи снаружи, а потом исчез. Снова появился, посмотрел внимательно, мотнул головой, будто пригласил идти за собой. – Пойдем-ка посмотрим, что там у него.
Она быстро пересекла оранжерею и выбралась наружу через проем разбитой секции.
Заблудень ждал.
Когда понял, что Санька готова идти за ним следом, медленно потрусил в темный малинник, над которым поверх молодых рябин и орехов лег покрывалом хмель.
В глубине малинника обнаружился белесый пень. При внимательном рассмотрении он оказался еще одним заблуднем, серебристо-белым волком, свернувшимся клубком на пене зеленого мха.
Этот новый, незнакомый волк не двигался.
Серый заблудень приблизился вплотную к белому, тронул его лапой, заскулил требовательно и одновременно грустно. Белый завозился, вскинул остроухую голову и внимательно посмотрел на Саньку. С минуту волшебный зверь раздумывал, потом поднялся и отошел в сторону.
На месте, где таился белый заблудень, нашлось небольшое углубление. Там, в темной ямке, заботливо обложенной кусочками влажного мха, лежал на боку крошечный саженец с парой детских и одним неравноперистым, еще до конца не развернувшимся взрослым листом.
– Мама, еще один пневолк,– обрадовалась подоспевшая Альбинка. – Это тоже наш? Мы его с сбой домой возьмем?
– А разве мы предыдущего брали? Он сам, когда хочет, приходит. Это он нас «домой взял» и в домишке ночью запер, если уж на то пошло,– сказала ей Санька.
Сейчас ей больше всего саженец был интересен. Даже факт появления еще одного заблудня отходил на дальний план. Больше интересовало, зачем, а главное, от кого Листвяна спрятала невзрачное растеньице. То, что устроила тайник именно она, выглядело несомненным.
И что за росток такой?
Не похож вроде бы на что-то дорогое, экзотическое или особо ценное.
Пока Санька размышляла, Альбинка уже придумала, что надо сделать:
– Мам, росточек хорошо бы в горшок посадить. И давай его с собой заберем? На террасе поставим или в домике на окно.
– Давай, – согласилась Санька.
Здравая идея, а главное, своевременная. В оранжерее должна найтись какая-нибудь емкость…
Вернувшись под купол, они обнаружили несколько лежащих на полу горшков. Часть из них разбилась, и растения, выпавшие наружу, теперь валялись сиротливо среди глиняных черепков и рассыпанной почвы.
– Бедные! – воскликнула Альбинка, подхватывая поникший саженец клена и переломленную пополам березку. – Надо их спасать.
– Давай поищем, куда можно посадить эти растения, – предложила Санька.
– Давай, мам. А мы успеем? Деревца не умрут?
– Не должны. Тем более тут есть специальная волшебная вода. Мы им поможем, – убедила дочку Санька.
Пустые горшки нашлись под массивным столом из каменных плит. Санька отобрала те, что попросторнее. Позади стола обнаружилось несколько больших деревянных емкостей, внутри которых – Санька поняла это лишь мельком глянув, – оказались посадочная земля, перегной и компост.
Еще в одной емкости поменьше – кропотливо отобранные мелкие камешки для дренажа.
Работу по пересадке они с Альбинкой закончили довольно быстро. Вскоре березка, клен, рябинка и два дубка обрели новые «квартиры». Для юных соснят и елочки Санька нашла за куполом немного хвои. Хвойные любят, чтобы почва была покислее…
Саженец из тайника Санька посадила красивый горшок с синими узорами на белом фоне.
– Ну вот наши лешачьи будни и начались, – сказала Санька, стряхивая с рук остатки земли и прилипшие хвоинки.
– Есть хочется, – вспомнила вдруг Альбинка. – Что мы на ужин, мам, будем готовить?
– Сейчас поищем что.
Санька вернулась к грядкам. Стараясь не приближаться к мандрагорам, завернула туда, где зрели молодые кабачки, сняла парочку. Сейчас они мягкие и чистятся легко. Хотя не обязательно и чистить, можно просто нарезать кольцами, обжарить в муке…
От одной мысли о жареных кабачках в золотистой панировке у Саньки заныл желудок. Она прижала добычу к себе и позвала Альбинку.
– Идем ужинать.
– А деревца? – поинтересовалась дочка.
– То, что нашли в тайнике, заберем с собой на всякий случай, а остальные оставим тут. Да не переживай ты. Это же оранжерея, она специально для того и придумана, чтобы в ней растения в комфорте жили.
Возвратились они тем же путем, что и пришли.
Альбинка предложила дойти вдоль протоки до озерца перед домом, но потом вспомнила, что лодочка-то не со стороны оранжереи привязана, так что не доплывешь…
Пока Санька готовила еду, Альбинка выполняла важное задание: кормила кур. Для этого ей было выдана миска с зерном из амбара. Куры радостно кудахтали, толкались, отпихивали друг друга. Пестрый певчий дрозд попытался вклиниться между ними, но его чуть не затоптали. Пришлось ему вернуться на ближайшее дерево и разразиться в сторону кур ворчливой трелью.