Леший знает что!

Елифёрова Мария Витальевна

– Ошибочка?
– Патапумыч упёр лапы в бока.
– Да это разбой натуральный!

Бобёр чихнул, смахивая с носа пчелу.

– Согласны мёд вполовину убавить, - поспешил ответить он.

– Никаких половин!
– разъярился медведь.
– За такую работу ничего не дам. А ну, убирайтесь оба, пока у меня ещё настроение мирное!

Бобры испуганно попятились. Буська повесил на руку бидон и выступил из-за плетня.

– Кхм, - тихонько сказал он. Патапумыч заметил его и обернулся.

– А, это ты, лешонок? Чего тебе?

–

Мёду, - сказал Буська.
– Нальёшь бидон, дядя Патапумыч? Вот тебе рубль.

– Рубль?
– грустно произнёс Патапумыч, оглядывая обломки разорённого улья.
– Зачем мне деньги, я же медведь. У меня и карманов-то нет. Вот если бы мне кто на пианине поиграл...

– Дядя Патапумыч, так у тебя же нет пианино, - сказал Буська.

– И то верно, - согласился медведь. Рубль он всё-таки взял и засунул за щёку.
– Ну, давай бидон, налью тебе мёду.

Из любопытства Буська проследовал за медведем в кладовку, где стояли у Патапумыча бочки с мёдом. Патапумыч снял с бочки крышку и запустил в неё черпак.

– Цветочный, - сказал он, - липового нет в этом году, ничего?

– Сойдёт, - отозвался Буська, глядя, как вязкий янтарный поток срывается с черпака и наполняет бидон.
– Дядя Патапумыч, а белка Зара тебе известна?

Медведь захохотал басом.

– Да кому ж она неизвестна, - облизав черпак, ответил он.
– Только никакая она не Зара.

– Как?

– А так. Зара - это сокращённое имя, а полностью её звать Зараза. Та ещё мордохвостия... Весь лес от неё воет.

Медведь подозрительно глянул на Буську.

– А что ты спрашиваешь?

– Да в общем-то, ничего, - замялся Буська, потом решил, что лучше сказать правду.
– Только между нами, дядя Патапумыч, ладно? Я её поймал.

Патапумыч вздохнул.

– Не советую, приятель, не советую. Образумить её ты вряд ли сумеешь, а плохих слов от неё наберёшься. Отпусти её, пусть катится куда подальше.

– Ладно, подумаю, - уклончиво ответил Буська. Отпускать белку, которую он так здорово поймал в западню, ему совершенно не хотелось. "По крайней мере, не сейчас, - подумал он.
– Пусть посидит несколько деньков в шкафу, а там посмотрим".

Глава 4,

или Для чего может понадобиться пепельница

Когда Буська вернулся домой, вся семья уже была за столом. Недовольная Тяпа мешала в миске свой салат красоты, в котором не было мёда. Буська поспешно поставил перед ней бидон.

– Не прошло и полгода, - буркнула Тяпа и зачерпнула ложкой мёд. Мама поморщилась.

– Могла бы и спасибо сказать брату. Буся, тебе чай с молоком или без?

– Подожди минуточку, - проговорил Буська, - я вернусь...

– Ты куда?
– удивилась мама.

– Так...
– неопределённо ответил Буська и выскочил из кухни.

Плотно

прикрыв за собой дверь комнаты, он первым делом подошёл к шкафу и отпер его, чтобы убедиться, что белка ещё там. Она и в самом деле была там, злющая, как сто чертей.

– Явился - не запылился!
– её усы дрожали от ярости.
– Шляешься по лесу, про меня и думать забыл! Между прочим, пытки по лесному закону запрещены!

– Чего?
– совершенно одурел Буська.

– Того! Решил меня запереть, так хоть удобства обеспечь! Я, между прочим, живой организм!

– А-а, - догадался Буська.
– Сейчас, сейчас...

Он окинул взглядом комнату. Как назло, ничего подходящего... Прикрыв шкаф, Буська выбежал из комнаты в коридор. Дверь горницы прямо напротив была распахнута настежь. Первое, что попалось Буське на глаза, это пепельница из горного хрусталя, которую папе прислали в подарок норвежские тролли. Папа не курил, и пепельница просто стояла на комоде как сувенир. Недолго думая, Буська схватил пепельницу и метнулся назад в свою комнату.

– Вот, - он поставил пепельницу в шкаф. Белка уселась на пепельницу и свирепо посмотрела на Буську:

– Отвернись, я же девочка.

– Да ну тебя, - Буська закрыл шкаф и отправился завтракать.

Изобразив полную невинность, он уселся на своё место за столом и намазал себе бутерброд. Разговор тем временем шёл своим чередом.

– Не знаю, что и делать, - сказала мама, - кофе кончается, а Кикимора задрала цену втридорога. Совести у неё нет...

– Кикимору можно понять, - возразил папа, - у неё запасы в лавке тоже на исходе. Как бы нам вообще вскорости не остаться без кофе.

– Почему?
– спросил Буська, на мгновение отвлёкшись от беспокойных мыслей про белку в шкафу.

– Да потому, что кофе растёт в Африке, и Кикиморе его доставляют перелётные утки. А прошлая зима была такая тёплая, что половина уток осталась в Лесу. Если так пойдёт и дальше, то у нас скоро совсем не будет кофе.

– Кофе можно и из желудей делать, - сказала Тяпа, - это для здоровья даже полезнее.

– Ну вот ещё, - скривилась мама, - кофе из желудей! Что мы, белки, что ли?

Слово "белки" подбросило Буську на табурете, как будто кто-то ткнул в него булавкой. Он постарался взять себя в руки. "Только бы Зараза сидела тихо", - подумал он. Украдкой он отломил для неё кусок ягодной пастилы и завернул в салфетку из кленового листа.

– Да кстати, Буся, - вспомнила мама, - когда Вазга обещался починить ножницы?

– Сегодня должны быть готовы, - отозвался Буська, пряча угощение для белки. Мама ничего не заметила.

– Сходи забери.

– Ладно, - отозвался Буська, - схожу вечерком.

Буська испытал облегчение, когда родители наконец отправились по своим лесным делам. Вслед за ними исчезла и Тяпа - не то собирать травы для мази от прыщей, не то на свидание к Шишу, старшему сыну Кикиморы. Оставшись наконец один, Буська бегом кинулся в комнату и открыл шкаф.