Лёшка-"студент"
Шрифт:
— Из группы Старцева, — едва слышно ответил старик.
— А кто такой Старцев?
— Командующий артиллерией.
— Почему вы его застрелили?
— Он знал меня в лицо.
— Он должен был убить нас?
— Я не знаю кого, знаю, что тех, кто прибыл сюда вчера вечером…
— Он успел что-то сказать?
— Да… Что госпиталь перекрыт группой «Каскад», подчиненной полковнику Каверзневу, и что второго убить не удалось… Объявлена тревога, и он обнаружен…
— С кем вы поддерживали связь? Кто вами руководил?
— Захаров…
— Это
— Заместитель начальника генерального штаба…
Ковалев услышал за спиной дыхание и обернулся. Каверзнев сделал успокаивающий жест и присел рядом на корточки. Лешка повернулся к маршалу.
— Кто еще в заговоре? — спросил он.
Не знаю всех… Знаю командующего Западной группой войск…
— Спроси про наших, из КГБ… — попросил полковник.
— Из КГБ кого-то знаете? Кто с вами?
— Мало… Генерал Корнилов, Пирожков…
— Они в курсе заговора?
— Не уверен, все ли они знают… Кто-то из них займет пост председателя КГБ после нашей победы…
— Где находятся ядерные бомбы, вывезенные из Серпухова?
— Я не знаю про бомбы… Ничего не слышал…
— Вы знаете, что где-то собираются совершить террористический акт?
— Нет… Не знаю… Это не планировалось…
— Спроси про код! — сказал Каверзнев.
Ковалев не ответил. Он чуть отдохнул и снова сжал руки маршала.
— Галкин знает тех, кто в заговоре?
— Он в курсе… Сообщили, что не будет мешать нам… Ему это невыгодно…
— Почему невыгодно? Подробней!
— Ему заплатили много… В швейцарском банке счет… Ему надо быстрей в отставку уйти и пожить оставшиеся дни… Его адъютант наш человек и еще порученец…
— А из правительства кто знает?
— Это знает Старцев… Только он…
— А кто должен встать во главе страны, если вы победите?
— Это все равно…
Ни одна мышца на лице старика не дрогнула, но Ковалеву показалось, что маршал усмехнулся.
— Все равно, кто во главе… — повторил маршал. — Тот, на кого мы будем иметь рычаги влияния… Только такой, а их много…
— Спроси про код! — громко прошипел Каверзнев. — Спроси! Нам же еще других трясти!..
— Спать! — твердо сказал Ковалев, глядя в глаза старика. — Спать и ни о чем не думать! Вы проспите двое суток не просыпаясь, а потом забудете нашу беседу, как будто не было ни нас, ни вопросов… Вы же знаете, что такое уже было! Вы уже забывали! Спать крепко и долго! Проснувшись, вы встанете здоровым! Но в заговор вы больше не войдете, вы же стары и знаете это! Вам надо думать о мемуарах, вот напишете все, как было, больше пользы принесете, вы же сами знаете! Ваших слов, ваших воспоминаний ждут потомки! А сейчас — спать!
Ковалев встал и потер затекшие от неудобной позы ноги.
— Если он вспомнит код, — сказал он, глядя на полковника в упор, — он может мгновенно умереть! Мы не знаем, что именно ему внушили, может, инфаркт, а может — сумасшествие. И пикнуть не успеем, как все сработает! Судя по его реакции, закодирован он на болезнь сердца, а если нет?.. Да и вообще, что нам даст код?
— Может, они всех под одну гребенку кодировали? — предположил Каверзнев. — На случай провала, например… Представляешь, условную фразу дают в эфир по общесоюзной программе — и все, кто что-то знает, умирают…
— Возможно и так… Но старика-то уже не будет! Пусть доживает.
— Ладно, — согласился полковник. — Черт с ним! Группа здесь. Второго они убили. Поехали, что ли? Погоди, а как же медсестра, что в твоей палате?
Ковалев, уже у двери, остановился. Вернулся в палату. Постоял, подумал…
— Пошли наверх, — сказал он.
— Интересно, а что она в твоем номере делала? Ты почему ее не спросил?
— Ко мне она пришла.
— Это понятно, но с какой целью? — шагая по коридору, думал вслух полковник. — И по чьему заданию?..
— Отстань, дурак! Ко мне она шла, понятно?! Ко мне!
Каверзнев от такого неожиданного признания вдруг остановился и начал хохотать.
Сопровождающие их спецназовцы, идущие впереди и сзади, недоумевая, смотрели на хохочущего полковника. А Каверзнев смеялся до слез, до икоты. Он даже согнулся от смеха.
— И когда ты успел? — наконец сквозь смех выговорил он. — Надо же, а я-то думаю… Башку ломаю!..
— Пошли! — прикрикнул Ковалев и двинулся вперед.
Медсестра спала. Ковалев впустил в палату только Каверзнева. Под насмешливым взглядом полковника он разбудил девушку и помог ей встать. Но через минуту взгляд полковника стал строгим.
— Ее нельзя оставлять здесь! — сказал он. — Она видела тебя, и никто не знает то, что знает она… А учитывая, с кем мы боремся…
Каверзнев не договорил, им и так, без слов, было понятно, что потом может ждать девушку.
— Надо ей помочь, — твердо сказал Лешка.
— Берем ее с собой, — решил полковник и повернулся к медсестре. — У тебя дети есть? — спросил он.
— Нет… — испуганно ответила девушка.
— Хорошо. Значит, никто не потеряет. Поедешь с нами!
Лешка тихонько подтолкнул девушку к выходу.
В коридоре она с нескрываемым страхом смотрела, как несколько широкоплечих парней с оружием в мощных руках, расталкивая любопытных, а нерасторопных просто распихивая в первые попавшиеся двери, расчищали путь им троим — ей, ее новому знакомому и властному человеку в штатском, а за ними шли еще трое других с автоматами, готовые в любую минуту отбить нападение сзади.
Они спустились к машине. Каверзнев вслед за Лешкой и медсестрой молча влез в салон и, показав три пальца командиру спецназовцев, кивнул на раскрытую дверцу автомобиля. Двое солдат уселись на откидные сиденья, а третий сел рядом с водителем, отделенным от салона прозрачной перегородкой.