Лёшка-"студент"

Каменский-Мальцев Александр

— Вы переговорили? — спросил его за спиной тихий голос.

Ковалев резко обернулся. Рядом с ним стоял помощник президента, который встречал его в малой приемной.

— Вас ждут Чухрай и полковник Каверзнев в кабинете Кириллова, — мягко сказал помощник. — Через десять минут туда же прибудет генерал Граков, начальник личной охраны президента.

Помощник укоризненно посмотрел на сигарету в руке Ковалева, но вслух ничего не сказал.

Лешка встал. Сейчас он не мог ничего придумать, да он и думать толком не мог, перед глазами вставало лицо Кости… Почему же один Костя, без Веры?.. Над этим Лешка тоже не стал задумываться.

Наверное, потому, что жена была взрослой женщиной, она была способна отвечать за свои поступки, она знала, кто такой Лешка, отдавала себе отчет, когда выходила замуж, и сознательно сказала «да», когда их торжественно венчали в Евангелистской церкви Иисуса Христа, расположенной неподалеку от Центра, где Лешка работал. А Костя… Костя был его ребенком, частицей его тела, и этим почти все сказано. Он, Лешка Ковалев, раньше и не мог представить, насколько это может быть здорово! Рядом с тобой, рядом с твоим телом иметь продолжение тебя самого, но продолжение, выполненное по неведомым людям законам, скроенное по дрянной выкройке, но получившееся намного лучше образца, по которому сделано… И Лешка знал, что именно он сам, Лешка — главный хранитель этого чуда. Никогда, ни в тюрьме, ни в зоне, ни даже на свободе, вернее, во время коротких мгновений этой свободы, Лешка не задумывался над смыслом жизни, а вот когда появился Костя…

— Вас ждут! — вкрадчиво, но твердо напомнил помощник.

Лешка оглянулся, разыскивая глазами пепельницу, а помощник невозмутимо придвинул к нему стакан, стоявший рядом с бутылкой боржоми. Лешка бросил окурок в стакан, немедленно подхваченный помощником, и двинулся к выходу.

Кириллов ждал его в приемной.

Они вернулись в кабинет, где в кресле, облюбованном Лешкой, сидел невысокий черноволосый генерал, встретивший Ковалева колючим взглядом бесцветных глаз. Генерал встал и протянул Лешке руку:

— Начальник охраны президента, — представился он. — Меня зовут Александр Юрьевич.

— Ковалев, — буркнул Лешка и сел в кресло.

— Мне уже известно о похищении вашей семьи, — сказал генерал, присаживаясь. — И что вы надумали?

— В смысле? — переспросил Лешка, почему-то опять раздражаясь.

— Вы уезжаете?

Ковалев обвел взглядом присутствующих. Каверзнев шевельнулся и опустил глаза.

— Я не думаю, чтобы их привезли сюда, — глядя в пол, сказал полковник. — Слишком сложно, слишком опасно. Скорее всего похитители спрячут их где-то там и свяжутся с вами, — теперь он смотрел прямо на Лешку. — Я думаю, что вам лучше уехать… Там больше возможностей, в первую очередь для связи. Сюда они не рискнут приехать…

— Мне нужна свободная комната, — Лешка повернулся к Кириллову. — Минут на десять… Я хочу отдохнуть.

Кириллов, как бы спрашивая совета или разрешения, посмотрел на генерала, но, когда тот пожал плечами, никак не выразив своего отношения, спросил:

— Моя комната отдыха подойдет?

— Да. Где она?

Кириллов подошел к стене и толкнул панель. Открылась невысокая дверь. Лешка вошел внутрь.

— Здесь вас никто не побеспокоит, — сказал Кириллов и тихо прикрыл дверь за его спиной.

Лешка лег на стоявший в углу мягкий диван и закрыл глаза. Потом он максимально расслабился и тихонько, но сильно позвал, не разжимая губ:

— Костя!.. Малыш, отзовись, если ты меня слышишь! Малыш!.. — он подождал с минуту и снова позвал: — Костик, это твой папа, отзовись, мальчик мой!..

Тревога заполняла его тело. Он, напрягаясь всей душой или, правильнее сказать — надрываясь всей силой своей невиданной мощи воли, заставляя тело лежать неподвижно, не давая крови и нервным импульсам понестись по сосудам и артериям мозга и тела, погружался все глубже в состояние, называемое «транс»… Он представил мальчика, его маленькое детское тело и старался думать точно так же, как сын. Ковалев представлял, как стучит его небольшое, но горячее сердце, да и внутри Лешки уже было не его, взрослого мужчины, сердце, в груди Лешки Ковалева билось сердце Кости, и дышал он сейчас точно так же, как мальчик…

Лешка сейчас должен был почувствовать все, что в данную секунду чувствовал его сын. Краем ускользающего сознания он дал себе команду очнуться ровно через пять минут.

Дурман обволакивал его мозг… Чудовищным напряжением воли Лешка заставил себя прислушаться — и услышал равномерный гул. Так могли гудеть только моторы самолета. Он даже почувствовал, как самолет на долю секунды провалился в воздушную яму. Открыл глаза и с огромным облегчением увидел рядом с собой спящую Веру и услышал ее дыхание. Она крепко спала. А самолет, судя по неровному полету, был небольшой.

— Малыш, — успокоившись, сказал Лешка, — я рядом с тобой. Ты проснешься и поймешь, что я был рядом, я обязательно приду и найду тебя и маму! Малыш, папа тебя любит… Он очень любит вас обоих!..

Лешка открыл глаза и еще минут пять лежал неподвижно. Потом встал и вышел в кабинет.

— Каким будет ваше решение? — спросил Чухрай, вглядываясь в лицо Ковалева. — Вы уезжаете?

— Нет. Я остаюсь.

Видимо, все присутствующие уже были в курсе беды Ковалева…

— В таком случае я полностью в вашем распоряжении, а мои люди лучше всех подготовлены для боевых действий в городских условиях, — сказал генерал, и смотрел он при этом прямо, как солдат.

Ковалев медленно обвел взглядом собравшихся.

— Как вы думаете, куда в первую очередь будет помещена бомба? Какова их главная цель? — спросил наконец он, обращаясь к генералу.

— Здесь, в Кремле, — не задумавшись, ответил тот.

— А где сейчас президент?

— Здесь, — чуть помедлив, видимо, решая про себя, имеет ли право только ответить, сказал генерал. — В своем кабинете. Он вышел, чтобы дать вам возможность поговорить без свидетелей.

Ковалев почувствовал в ответе генерала легкую фальшь.

— Он боится встретиться со мной? — спросил он, глядя прямо в бесцветные глаза генерала.

— Да, — генерал взгляда не отвел. — Ему про вас столько наговорили…

— Вы знаете, что я — бывший зэк?

— Да. Но это ничего не меняет.

— И вы мне доверяете? — удивленно спросил Ковалев.

— Вам доверяет президент, — просто ответил генерал.

Чухрай чуть заметно улыбнулся в усы.

— Мы теряем время! — подал голос Каверзнев. — Нужно что-то срочно предпринимать.

— Вы, конечно, думали над тем, куда здесь, в Кремле, они могут заложить бомбу? — спросил Ковалев.

— Да, конечно! — ответил генерал. — Внизу, в подземных ходах, наши люди. Они получили приказ стрелять без предупреждения в каждого, кто проникнет вниз. Система ПВО также в полной боевой готовности, кроме того, по периметру объекта в радиусе сто пятьдесят и триста метров установлены зенитные орудия и пулеметы. Так что мы готовы!

— А разве нельзя эту бомбу принести с собой? Ведь мы до сих пор не знаем всех заговорщиков!.. А может, кто-то из них сидит сейчас в соседнем кабинете?

Генерал задумался. Видимо, он и сам это допускал.