Лесин и немедленно выпил

Первый раз книжку про Венедикта Ерофеева я начал писать в 1998 году – к юбилею В. Ер. Но, к счастью, ударил кризис. Можно было и не дописывать уже. Как и диссертацию (тоже, разумеется, про В. Ер.), которую я не стал дописывать еще раньше – в 1995-м. Потом было предложение написать биографию Ерофеева. Слава богу, издательство развалилось. Я тогда работал в газете «Книжное обозрение». А мой друг прозаик Андрей Бычков выпустил книжку прозы в «Издательстве Независимая Газета». Начал донимать и меня. Сделай, мол, книжку, гад такой. Ну, я и сделал. То было в 2000-м или, может, в 2001-м. Пока

Сейчас попытался собрать старые файлы – да где их теперь найдешь? Теперь собственные тексты легче в Интернете отыскать, чем на жестком диске компьютера. Хотя кое-что отыскал. И название (см. название) сохранилось. И структура (первая часть – про Ерофеева, вторая – не про Ерофеева, но про персонажей, на мой взгляд так или иначе ему близких, сугубо, впрочем, на мой взгляд).

Большая часть представленных текстов – опубликована в разное время в газетах «Книжное обозрение («КО»), «Независимая газета» («НГ»), книжном приложении к «НГ» – «НГ-Ex libris» (или просто «Экслибрис»), других изданиях (например, в сборнике, посвященном Платонову). Кое-что не напечатано вовсе или напечатано, скажем так, условно. Вот, скажем, текст «В поисках рая». Все, что касается писателя Николая Носова, я в свое время из него вырезал и опубликовал к юбилею Носова.

Я знаю, что хорошо бы, конечно, каждый текст сопроводить хоть каким-нибудь пояснением. В смысле, рецензия на такую-то книгу, опубликовано там-то и там-то, тогда-то и тогда-то. Я и сам очень злюсь, когда в сборниках статей и эссе не указано – что, где, когда и на что. Очень злюсь. А сам, как выяснилось, такой же. Потому что… ну как я теперь все отыщу? Где? Морока ж зверская. А еще там много цитат, я не указываю – откуда. Хотя должен был, и 10 лет тому назад все у меня было. Но – делось куда-то. И где теперь искать? Вот-вот. Простите, коллеги.

Тексты здесь собраны порой довольно старые (хотя есть и совсем свежие), но что-то сильно менять в них не хотелось. Очень много почему-то заглавных букв. Зачем они? Сам уже не знаю. Или вот слова «творчество», «произведение»… Не употребляю я уже такие слова. Разве что издеваясь. Да, надо было, конечно, все изменить. Но не буду, и не буду даже объяснять почему. И так ясно: лень.

Впрочем, кое-где я все же добавил «примечания 2010 года». Так уж вышло.

Писатель Венедикт Ерофеев не оставил после себя большого «творческого наследия». По большому счету, он, как и многие «писатели второго ряда», «прозеванные гении» etc., является автором одной-единственной книжки. Другое дело, что «Москва – Петушки», вероятно, много лучше целого ряда собраний сочинений самых знаменитых классиков ХХ века – от Алексея Толстого и Леонида Леонова до Александра Солженицына и Виктора Пелевина. Что, кстати, нисколько не умаляет ни одной из заслуг ни одного из последних. Просто в одной маленькой повести (перед нами, разумеется, поэма, но все равно – повесть о настоящем маленьком человеке) Ерофеев сумел сконцентрировать все то, что другим приходилось размазывать чуть ли не по всему Красному Колесу.

Венедикт Ерофеев никогда не станет настоящим классиком русской литературы, но войдет во все антологии: его место рядом с Козьмой Прутковым, Юрием Олешей и Олегом Григорьевым.

Сейчас о Ерофееве много пишут, много публикуют «из творческого наследия». Появляются даже подделки. Точнее, тексты, «приписываемые Венедикту Ерофееву». И мне в данном случае непонятна позиция Веничкиных ревнитилей и охранителей, которые везде и повсюду, устно и письменно утверждают, что нет никакого «Шостаковича» (роман, считающийся утерянным; впрочем, вероятнее всего, речь идет не о романе, а лишь о набросках к нему). Нету, утверждают они, ни Максима, ни Дмитрия, ни композитора, ни романа. Ну и что, что нету? Тексты, приписываемые Ерофееву, почти столь же интересны, как и тексты самого Ерофеева. Другое дело, что их следует печатать в Дополнениях и Приложениях, с пояснениями и комментариями, но печатать, а не отмахиваться. В конце концов, ведь и статьи о Ерофееве являются зачастую воспоминаниями или полувоспоминаниями, но и они не менее важны и интересны, чем научные исследования. Даже заметки, повествующие, скажем, о том, как однажды «пьяный в дым Ерофеев приставал ко мне в электричке, только я не знала тогда, что он Ерофеев», или о том, например, как уже в последние годы «он не дал интервью, но все равно гений», да и просто собственные воспоминания о собственных возлияниях, путешествиях, первой любви etc., в большей или меньшей степени связанные с именем Ерофеева – все равно является литературой о Ерофееве.

Однако вернемся к самому автору «Петушков». Русский писатель Венедикт Васильевич Ерофеев родился 24 октября 1938 года на Кольском полуострове, за полярным кругом. «Я родился, – напишет он в записной книжке, – через три недели после Мюнхенского сговора». В 1946 году арестовывают его отца Василия Васильевича (знаменитая статья 58–10: антисоветская агитация и пропаганда). До 8-го класса будущий писатель вместе с братом Борисом находится в детском доме в г. Кировске Мурманской области. С 8-го класса по 10-й – уже обычная школа, которую Ерофеев заканчивает с золотой медалью.

В 1955 году Венедикт Ерофеев приезжает в Москву и, пройдя только собеседование (в то время золотым медалистам не было необходимости сдавать все экзамены), поступает на филологический факультет Московского государственного университета. Тогда же, т. е. на первом курсе начинается «первое осмысленное писание» – первое прозаическое произведение «Записки психопата» («Заметки психопата»), охарактеризованное автором как «самое объемное и самое нелепое из написанного».

После исключения из университета (1957 год) начинаются скитания – он сменяет три пединститута (Владимирский, Коломенский и Орехово-Зуевский), работает «в разных качествах и почти повсеместно: грузчиком продовольственного магазина (Коломна), подсобником каменщика на строительстве Черемушек (Москва), истопником-кочегаром (Владимир), дежурным отделения милиции (Орехово-Зуево), приемщиком винной посуды (Москва), бурильщиком в геологической партии (Украина), стрелком военизированной охраны (Москва), библиотекарем (Брянск), коллектором в геофизической экспедиции (Заполярье), заведующим цементным складом на строительстве шоссе Москва – Пекин (Дзержинск Горьковской области) и многое другое».

В 1970 году Ерофеев пишет поэму «Москва – Петушки» и создает ею отдельный жанр русской литературы ХХ века, который так и называется «Москва – Петушки». В 1973 году она выходит в Иерусалиме, писатель становится всемирно знаменит. («Моя проза – в розлив с 1970 г. и с 73-го навынос»).

В 1985 году Венедикт Ерофеев пишет трагедию «Вальпургиева ночь, или Шаги командора», которая должна была составить по его планам вторую часть триптиха «Драй Нэхте» (Три ночи). Однако начавшаяся тяжелая болезнь (рак горла), предсказанная им самому себе еще финалом поэмы «Москва – Петушки» («Они вонзили мне свое шило в самое горло…»), не позволила их осуществить. Сохранились только наброски к одной из предполагавшихся еще «ночей»: к пьесе «Диссиденты, или Фанни Каплан».

Последним законченным произведением писателя было эссе, своеобразный коллаж «Моя маленькая лениниана» (1988).

В стране бурно и лавинообразно разворачивается перестройка, имя Ерофеева начинает появляться в печати, публикуются отрывки его произведений, интервью. Страна выздоравливает, здоровье самого Ерофеева становится все хуже.

В конце 1988 года журнал «Трезвость и культура» (а где же еще печататься Ерофееву?) начинает публикацию «Москвы – Петушков», В 1989 году поэма (почти без купюр) появляется в сборнике «Весть» (М.: Книжная палата), в 1990 году в издательстве «Интербук» появляется отдельной книгой, причем ПО ЦЕНАМ, УСТАНОВЛЕННЫМ САМИМ АВТОРОМ: первое издание – 3 р. 62 к., второе – 4 р. 12 к.