Лесная ведунья. Книга вторая
Шрифт:
Опосля на двор сбегала, отдала золото приехавшему с провизией Саврану, да наказала, что еще до заката привезти надобно успеть. И с золотистыми пирожками, что мне Уля, жена савранова, передала, вернулась к водяному.
Тот сидел, неторопливо помешивая чай, и пристально глядя на поверхность паром исходящую – работал. Мы с водяным всегда при деле, жизнь у нас такая.
– Проблема какая? – перекладывая горячие пирожки с корзинки в тарелку, спросила у Води.
– Да странность какая-то, – отозвался он, – по верху реки, у истоков,
– Где? – позабыв о корзинке, мгновенно заинтересовалась я.
Водяной поманил к себе, я, вместе с корзинкою, на колено к нему присела, в чашку заглянула, да и замерла потрясенно.
Строили не то чтобы плот – целый плотище.
Да не простой плот, а нежити оплот! Гнилью моренное дерево огнем обожженное устилали, а на берегу, среди скал – там исток реки водяного был, толпилась в клети да рычала нежить обозленная.
– Ох, ты ж Господня сила! – только и вымолвила я.
– И не говори, – задумчиво произнес Воденька.
– А я погляжу вам и вина не надобно, – раздалось вдруг от двери.
Водяной на голос аспида резко голову повернул, по лицу моему золотые кудри скользнули. Я волосы отвела, да и попросила:
– Не отвлекайся, а? Вот не сейчас только!
– Даже так! – и снова гнев такой, ярость душительная, губительная, уничтожительная…
Я аж вздрогнула!
Уж думала вскочить да ответа потребовать, но тут на плот тот, нечисть гнать стали.
– Воденька… – у меня голос сиплый стал, до шепота упал. – Воденька, что делать будем?
Делать то что-нибудь надобно было. Позарез надо было. Да только враг там действовал, куда моя власть не распространялась, а Водина еще силы не набрала. Самый исток реки, исток горный, там водяному силы не собрать.
– Ведьма! – вдруг ледяным голосом аспид произнес.
– Не сейчас, Аеданушка! – взмолилась, в чашку вглядываясь. – Ты проходи, на мое место садись, чай мой можешь взять, не пила еще. Пирожки вот есть. А меня не трогай, не отвлекай, пожалуйста, беда у нас, а как сдюжить не ведаю.
А тут и Води нервы сдали.
– То не твоя тревога, Веся, разберусь, – зло водяной произнес.
– Как?! – я вскинулась, в глаза его поглядела нервно. – Как справишься? Сам видишь, плот магией подпитан, а потому поплывет быстрее обыкновенного. И сдается мне – до полуночи тут будет. Как сдержишь ты его? В воду оборонить – скверна по воде твоей расползется, кто знает, чем то обернется, как бы кракены нежитью на поверхность не всплыли!
Водя зубами скрипнул, да и произнес:
– Я разберусь, Веся. Сам разберусь.
И от чего-то важно это для него так было, прямо как портки для аспида.
– Разберешься, – согласилась я. – Только к полуночи не вернешься, так ведь?
И спрыгнув с колена его, заметалась в тревоге по избе.
Молча аспид в избу мою вошел, молча на место мое сел, и глядел внимательно то на меня, то на водяного.
– И на помощь звать некого, – я остановилась, сжимая ладони, –
И тут вдруг аспид речь молвил:
– По моей части огонь. Что случилось-то?
И посмотрел на не меня, на водяного.
А Воденька странно себя повел, усмехнулся и произнес елейно:
– А садись, аспидушка, на коленку ко мне, я и покажу, – и улыбнулся так… я и не знала, что водяной так улыбаться издевательски умеет то.
Да что ж это деется?!
– Водя! – воскликнула гневно. – Охолонись, будь добр! Одно дело делаем, одна задача у нас, и враг один, а других на ровном месте выискивать не надобно, итак хлопот полон рот!
И подойдя к аспиду, лицо его обняла ладонями, подавив дрожь неприятственную – боялась я его, несмотря ни на что боялась. Но к глазам синим змеиным нагнулась, да и выдохнула видение – и исток горный, и плот, и нежить, что гнали на него магическим путем. И кто там дело затеял поганое – оно не ведомо. Скрывался маг. Я там ничего увидать не смогла бы, не моя территория, а от воды маг держался далече, от того и водяному не увидать его было.
– Хм, – произнес аспид, едва я выпрямилась и ладони от лица его убрала. – Всего-то?
И тут Водя как скажет:
– Веся, сам разберусь, помощники не требуются! Особливо такие…
Но и Аедан в долгу не остался:
– Да, вижу я, что не тот с меня помощничек. Водяной то у нас явно особенный, только тех привечает, кто на коленку к нему запрыгнуть готов…
И задрожала изба моя, все вокруг задрожало…
– Воденька, будь любезен, охолонись, – попросила сдержанно.
Дрожь прекратилась.
Усмехнулся победно аспид, но затем посерьезнел и так сказал:
– Предатель у нас. В нашем стане. Среди своих. Ты, хозяйка лесная, правду сказала – плот тут к полночи будет, а первыми по реке два отряда идут – волкодлаки да вампиры. Анчутки и ауки за столом совещания не сидели, второстепенная роль у них, от того и решали сами мы все. Остаются те, кто знал – моровики, вампиры и волкодлаки. Предателя среди них искать надобно.
И на меня посмотрел вопросительно.
Но я тут не согласная была, вообще не согласная.
– Аспидушка, – сложив руки на груди, сказала тихо, – для любой нечисти – нежить прямой враг. Тут говорить не о чем – я за каждого кто на пиру был, ручаться готова. Но даже если предположить, на секунду единую, что прав ты, и среди нас предатель есть, то в чем мотив, вот главный вопрос.
Не сразу ответил аспид.
Сначала встал, на мое место мне указал, а сам сходил да и принес со двора табурет для себя, и чашку из шкафа достал, да и сел между мной и водяным уверенно. Я ему чай налила, блюдце с медом пододвинула, тарелку с пирожками.