Лесное чудо
Шрифт:
— Век прожила, но чтоб будильники на пнях росли — не видывала. Не к добру это. В прошлом году наводненье страшное было, а теперь вот будильники на пнях появились. Может, это бог знаменье явил?
— Только и дел у бога, что будильники на пни ставить, — сердито возразила бабушка. — Да и будильник-то нынешний, советский…
На эту суету пришел сосед, дачник-зимогор, таинственный человек. Он носил бородку, ходил в потрепанной куртке хорошего сукна с золотыми пуговицами. Он никогда ничему не удивлялся и никогда не мылся по утрам, в чем мы ему завидовали.
Выслушав историю находки и невнимательно осмотрев будильник, он сказал такое:
— Будильник в данном аспекте можно рассматривать как ноумен, или как феномен, или же дуалистично — как ноумен и феномен единовременно. Имеем посылку: трансцендентный пень и трансцендентальный будильник. Будильник как бы существует в физическом плане, но если принять за примат иррациональность бытия, то искомое решение проблемы надо искать вне плоскости чувственного восприятия.
Он ушел, и бабушка соболезнующе покачала головой ему вслед. А тетя Людмила сказала:
— Про посылку намек дал. Верно, посылкой кому хотели часы отправить, так я догадываюсь.
— Вот что, — сказала нам бабушка, — сходите к хозяйке и узнайте, не пропал ли у кого-нибудь из соседей будильник.
Мы пошли в пристройку. Эльвиры не было дома, Аннушка была одна. Она сказала, что ни у кого ничего не пропало. Когда мы вышли во двор, нам навстречу попалась Эльвира.
— Эльвира, я в лесу будильник нашел, — радостно заявил Володька. — Он на пне был. Настоящий будильник.
— Ах, господи, зачем мне твой будильник, — равнодушно ответила Эльвира. — У нас свой есть.
— Но этот на пне был, в лесу. Прямо в лесу.
— Господи, чепуха какая, — отмахнулась Эльвира. — Какой-то пень, какой-то там будильник эти мальчишки выдумали. — И она легкой своей походкой прошла мимо нас. И все вокруг на несколько мгновений притихло, вспоминая ее красоту, а потом все стало по-прежнему.
И тогда Володька взял и трахнул будильник о камень, что лежал во дворе. И бабушка оставила его в тот день без сладкого и сказала, что не обрадовался бы покойный отец таким выходкам. И весь день Володька был не в себе — думаю, что не из-за наказания.
А на следующее утро он опять стал человек как человек и сам потащил меня на речку купаться. И аккуратно причесываться он тоже перестал, и не чистил больше сандалии, так что они потеряли блеск. И дальше наше лето потекло спокойно. Только вот с Ерикеем Константиновичем незадолго до нашего отъезда произошла неприятность. Он вдруг стал ходить по двору, касаясь головой веревки, что протянута между деревьями для сушки белья. Он ходил размеренным шагом от дерева до дерева, не отрывая головы от веревки. И он очень боялся, что веревку снимут — тогда не будет тока, а ведь он — трамвай. Пришлось позвать дачников с соседнего хутора, и они ласково его уговорили идти к себе в комнату, а потом его отправили в уездную больницу.
На следующее лето мы с Володькой поехали в пионерский лагерь, а Эльвиры я больше не встречал. Но я помню, что она была очень красивая, — таких красивых девушек не так уж и много на свете.
1959