Лесной дом
Шрифт:
Даже не крик, а возглас вполголоса раздался так близко, что девушки одновременно повернули к высокому кусту. Только было Алиса собиралась поднять руки, чтобы обнять брата и спросить, всё ли с ним в порядке, как едва не споткнулась.
Полянкой это место не назовёшь, но деревья здесь не так кучно росли. Так что, чуть шагнув вперёд, обе замерли на месте, ничего не понимая: Виктор сидел на коленях — перед собакой, которая лежала на боку и, кажется, уже не дышала. Мурашки по телу, но Алиса поняла брата, когда увидела, что собака попала в капкан и что Виктор пытается раздвинуть его железные челюсти, сомкнувшиеся на задней лапе.
— Она
— Живая! — буркнул Виктор. — Поможешь?
Сестра только хотела осведомиться, понимает ли он, что до заката совсем чуть-чуть, но вовремя увидела: брат то и дело поднимает голову, чтобы встревоженно посмотреть на верхушки деревьев. Ладно, вопросов нет. И быстро присела рядом с ним.
— Покажи, как тут?
Капкан и впрямь оказался мощным. Как ни старались, тугие челюсти было трудно разомкнуть. Мало того — счастье, что псина лежала без сознания, видимо, обескровленная: когда челюсти капканьи слегка отодвигались, было ясно, что в следующий раз они вновь воткнутся в кость. И Алиса просто кривилась от боли, которую должна была бы почувствовать собака, будь она в сознании.
И тут склонилась сбоку Лула.
— Сбоку на капкане есть такая пружина… — И быстро объяснила, как надо действовать, чтобы дуги капкана освободили лапу псины.
Повозившись немного (Алиса с нарастающим ужасом на душе: в лесу темнело на глазах!), они сумели вызволить зверя. Но что дальше? Виктор с мольбой смотрел на сестру, и та, наконец, сообразила:
— Ломайте ветки, да подлиннее! Сделаем волокушу, отвезём к себе! Быстро! — лихорадочно проговорила она, нервно оглядываясь.
Треск стоял такой, что при каждом Алиса (видно было — и Лула) умирала от страха. Виктор же не обращал внимания, что треск разносится по всему лесу. И сестра в какой-то мере понимала его: если уж что-то делать, то немедленно — всё равно ведь они в лесу.
Собаку перенесли с земли на волокушу и потащили её, держась за сучья, — сначала брат с Лулой, а потом, когда белобрысая устала, ей сменила Алиса.
К крыльцу дома добежали почти в сумерках. Какое там солнце! Ступени крыльца с трудом разглядели! Лула снова взялась за волокушу: Алиса, как более сильная, пробежала назад и схватила ветви волокуши, чтобы приподнять собаку и не свалить её на лестнице.
Втащили в «сени», затем в холл. Опустили волокушу на пол, и Виктор сразу кинулся закрывать входную дверь. Алиса услышала грохот, бросилась к нему на помощь. Металлическая кочерга вновь опустилась в пазы засова. Её ещё проверили, плотно ли сидит. Уверившись, что она не выскользнет, разом опустили плечи.
— Свет зажигать не будем, — слегка задыхаясь, предупредила Алиса.
— А собака как? — расстроился Виктор.
— Легко. Втащим в коридор второго этажа. Там только одно окно. Его закроем гобеленами и накидками с кресел. Свечи я нашла, так что зажжём и хотя бы промоем ей рану. Только, Вить… А вдруг она очнётся и начнёт бросаться на нас? Всё же в незнакомом для себя месте окажется. И люди для неё незнакомые…
— У меня есть ремень для одного из ножей, — вздохнул брат. — Сделаю петлю — будет ошейник. А уж верёвок на кухне видел полно. Вот и поводок. Привяжем к любой двери и пусть сидит или лежит. А потом…
Пронзительный тоненький вопль, словно током продравший их до самых пяток, прервал переговоры. Едва не столкнувшись
Виктор глотнул и сипло выдавил:
— Это чё? Ой, нет… кто? Оборотень, что ли?
Алиса же подняла руку, чтобы поставить свою челюсть на место, и дрожащим голосом слабо скомандовала:
— Идём на кухню и тащим сюда… нет, на второй этаж тёплую воду. Иначе он ногу потеряет. А так… хоть промоем получше…
И вспомнила молитвенно: подорожники-то успели собрать!
Глава 5
Нет, зря Алиса обозлилась на брата и решила, что имя ему Витька, а не гордое Виктор! После косноязычных слов сестры о тёплой воде, которой хоть рану странному существу, попавшему в жуткий капкан, промыть надо бы, он побежал в кухню. Пока Лула похныкивала, издалека в ужасе глядя на молодого мужика, валявшего на полу, брат притащил тот самый чайник, с которым удобно бегать за водой, тот кусок гобелена, который они использовали как полотенце, и… верёвки!
Только было Алиса открыла рот спросить, а они-то к чему, как сама сообразила: Виктор прав! На все сто! Если это существо раньше было собакой… ой, волком, то оно не помнит, кто к нему подходил и помог избавиться из страшного плена. А значит, оборотень может кинуться на них. Ещё неизвестно, как он вообще относится к людям. А вдруг в штыки воспринимает?.. Новая реальность, блин… Лучше связать его — хоть немного, чтобы в первые минуты пришёл в себя, уяснил обстановку, а потом…
— Потом развяжем, — сквозь зубы процедил Виктор.
Оглянувшись на попискивающую девицу, еле видную в темноте, он разорвал недавнее «полотенце» и бросил на неподвижное тело его часть побольше, закрыв «стыдное» место. Затем брат подтолкнул тело оборотня лечь чуть боком, отвёл ему руки назад и начал наматывать на его запястья верёвки.
Алиса же устроилась у ног молодого мужчины, подвинула к себе ту, пораненную, и принялась отмывать её: потихоньку лила воду прямо на пол (ничего ему, полу-то, до утра не сделается!) и сразу вытирала или промакивала уменьшившимся куском «полотенца» всё, что намокало в ране. Лула дикими глазами посмотрела на неё (типа: госпожа — и чем занимается?!), а потом… присоседилась: тоже присела и стала эту ногу держать, чтобы удобней было над нею колдовать. А Алиса про себя хмыкнула: Лула, вообще-то, из так называемой мелкопоместной семьи, — значит, с детства по хозяйству работала и многие дела по нему должна знать очень хорошо…
А брат тем временем смотался куда-то наверх.
Легко сказать — отмывать грязь с ноги. Вокруг темнотища. Предметы еле виднеются, и что-то подсказывает, что эта тьма ещё не предел, что будет ещё кромешней. И Алиса постепенно начала проникаться небольшой паникой. Где она оставила подорожник? И был ли он чистым, когда она собирала его? Ещё смущало окно в холле. Пусть узкое, но оно по цвету отличалось от той тьмы, которая медленно воцарялась в помещении. А если кто-то заглянет в это окно? Неизвестно, как Лула… хотя чего неизвестно — опять визжать начнёт. Так вот… Алиса немного побаивалась, что она сама орать не тише будет, если неожиданно за окном узреет какое-нибудь страшилище.