Лесной фронт. Дилогия
Шрифт:
— Береги себя! Я буду тебя ждать! — и убежала.
А я стоял и смотрел ей вслед. Впрочем, недолго. Вскоре на меня налетел Коля.— Давай прощаться, что ли, — сказал он.
— Прощаться не будем, — улыбнулся я. — Встретимся еще!
И мы обнялись. По-дружески, как двое мужчин, которым довелось многое пережить вместе. Это в будущем все пошлят, а сейчас… Сейчас это было выражением дружеской любви и уважения.
— Конечно встретимся! — хлопнув меня
— И тебе того же, Коля. Мы с тобой еще на развалинах Берлина водку пить будем.
— Договорились, — подмигнул тот. — С тебя бутылка!
— Да хоть ящик! — рассмеялся я. — Ладно, давай иди к своим бойцам. Вон уже колонна строится.
Крепко пожав мне на прощание руку, Коля убежал. Я огляделся – вокруг гурьбой стояли бойцы, с которыми мне предстояло идти к Гоще. Чуть в сторонке о чем-то тихо разговаривали командир с Митрофанычем. А в десятке метров от нас в походном строю стоял остальной отряд, бодрый и готовый выполнить задачу. Ну вот и все. Расходимся. Как в той песне? «Дан приказ ему на запад. Мне – в другую сторону…»
— «…Уходили комсомольцы, — промурлыкал под нос я, — на Гражданскую войну…»
В конце колонны, возле телеги с ранеными, я заметил Олю. Девушка делала вид, что что-то поправляет у одного из лежащих в телеге бойцов. Почему делала вид? Потому что в этот момент она смотрела на меня. Очень грустно смотрела. Я улыбнулся и помахал ей рукой. Кричать ничего не стал – многое, конечно, не было сказано, но все, что можно сказать не наедине, мы уже друг другу сказали. А остальное… скажем. Обязательно скажем, когда встретимся вновь.
Майор пожал руку Митрофанычу и прошел в голову колонны. Мы все стояли и смотрели вслед удаляющимся товарищам. Вскоре хвост колонны скрылся за деревьями, а потом стих и шорох сотен ног. Постояв еще немного, партизаны начали расходиться по своим делам.
— Ну, командир, — я подошел к Митрофанычу, — что теперь делать будем?
— А шо делать? — старик казался полностью погруженным в процесс свертывания очередной самокрутки. — Задание выполнять будем.
— Будем, — согласился я. — Я вот думаю, что не стоит нам затягивать с выходом. Лучше всего было бы выйти сегодня-завтра да разведать хорошо, что там у наших мостов творится.
— И то верно. Времени у нас неделя – чего сидеть и мхом обрастать? Давай завтра и выйдем.
— Тогда я пошел готовиться?
— Иди, Лексей, — Митрофаныч справился наконец с самокруткой и выпустил густой клуб дыма. — Только вечером зайди. Командир мне карту выделил – посмотрим, что да как.
Я кликнул своих подрывников.— Завтра утром выходим, — объявил я, когда все мои бойцы собрались. — Всем распределить груз, проверить снаряжение, и чтобы к рассвету были готовы. Выполнять!
Лишних вопросов никто не задавал. Как только я закончил, все разбежались по делам. Остаток дня я занимался подготовкой. Проверил и перепроверил свое снаряжение, почистил оружие, проверил снаряжение своих бойцов и внимательно следил за распределением груза. Здесь я столкнулся
— Лексей, а я уж собрался тебя искать, — когда я подошел, Митрофаныч достал из-за пазухи сложенный лист карты. — Вот смотри, шо я думаю. Пока будем вести разведку, остановимся вот в этом лесу у Чудницы.
Мне этот расклад не особо понравился. Если идти на дело из леса, в котором предлагал расположиться Митрофаныч, то придется или идти к мосту через село, или переправляться через реку, на другом берегу которой возле моста ничего по карте не было. Эту мысль я и высказал.
— А ты шо предлагаешь? — спросил в ответ на мои мысли вслух Митрофаныч.
Я вновь принялся изучать карту и вскоре понял, что других вариантов нет. Не сидеть же нам в самом деле целый день в открытом поле!
— Придется переправляться через реку, — вздохнул я. — Если через село пойдем, собаки могут выдать. А как вообще пойдем?
— Бес его знает! — на этот раз пришла очередь Митрофаныча вздыхать. — Цельный день смотрю. Ежели идти туда, где лес больше всего на юг выдается, то по пути хуторов много проходить будем. Кто-то, да заметит. Ежели крюк делать, шоб хутора обойти, — бог знает сколько верст намотаем лишних…
— А если пройти возле Тучина? — перебил я. — Там через столько много хуторов идти не придется. А потом рванем к Чуднице, обойдя по дуге Воскодавы? За ночь километров двадцать пять одолеем?
— Мы-то одолеем… Но, опять же, мимо Тучина идти… И потом по полям бежать…
— А по-другому как? Через лесные хутора тридцать километров идти? А если крюк будем делать – можем не успеть в срок.
— Значит, пойдем через Тучин, — Митрофаныч еще пару минут молча смотрел на карту, а потом сложил ее и снова спрятал за пазуху. — Иди выспись, Лексей. Завтра на рассвете выходим.
* * *
Проспал я всю ночь как убитый. Зато проснулся относительно свежим. Наутро, наскоро перекусив, я в последний раз проверил свое снаряжение и снаряжение своих бойцов, забросил тяжелый мешок за спину, автомат повесил на грудь и обвел взглядом наш овражек. Ну что ж… Спасибо этому дому, а мы пойдем к другому. Мысленно попрощавшись с местом, в котором я жил последнее время, пошел вслед за своими бойцами к остальной группе, собиравшейся в центре нашего бывшего лагеря. Там уже, как оказалось, тоже были готовы к выходу. Бойцы стояли строем, а перед ними прохаживался Митрофаныч, придирчиво приглядываясь к каждому.