Лесной фронт. Дилогия
Шрифт:
— Доброе утро, командир, — поздоровался я, приказав своим бойцам занять место в общем строю. — Мы готовы.
Митрофаныч только кивнул и повернулся к строю:— Выходим!
И мы покинули наш бывший дом. Хотя скорее домом нам стал весь лес, а не только небольшой его пятачок, на котором располагался лагерь. Вперед и в стороны были высланы разведчики, которые должны были проверять дорогу и предупреждать об опасности, если таковая будет, вокруг нас шли налегке бойцы ближнего
Первый день группа шла быстро и без приключений. Усталости я не чувствовал. Может, уже привык к партизанской жизни? Или Митрофаныч настолько грамотно распределил привалы? В любом случае жалеть было не о чем. Если попытаться отвлечься от того, что вокруг идут почти три десятка вооруженных мужиков, за спиной висит нагруженный взрывчаткой и всякими приспособлениями для ее подрыва рюкзак, а на груди болтается немецкий автомат, — можно было подумать, что я просто гуляю по лесу. Наслаждаюсь природой, так сказать. Хотя, если честно, когда мы расположились поздним вечером на ночлег, ноги и плечи все же немного гудели.
Разжигать костры Митрофаныч запретил. Поэтому мы перекусили припасенными лепешками, которые пеклись в нашем отряде из раздобытой в окрестных селах муки, и трофейной тушенкой. Поужинав, я подошел к Митрофанычу.
— Может, лучше по ночам двигаться? — спросил я. — Все равно последние пару дней, когда выйдем к хуторам, придется идти ночью.
Ответить командир не успел – подошел один из разведчиков.— В четырех километрах дорога, — доложил он, — еще через километр – хутор. На хуторе обнаружили четверых с оружием.
— Они вас видели? — забеспокоился Митрофаныч.
— Нет, — качнул головой разведчик, — мы из подлеска наблюдали.
— Смотри мне! Ежели нашумите и сорвете задание… — Митрофаныч повернулся ко мне: – И шо с ними будем делать?
— А что делать? — меня удивило, что командир обратился с вопросом, ответ на который был очевиден. — Не трогать ни в коем случае! Если с оружием – может, полицаи или лесники, немцами поставленные. Убьем их, и немцы начнут искать. Оно нам надо?
— Верно. — Митрофаныч одобрительно кивнул. — Вот задание выполним, тогда и этой всякой шушерой заняться можно будет.
Проинструктировав разведчика, еще раз напомнив ему при этом, что светиться нам никак нельзя, Митрофаныч вернулся к моему вопросу:
— Ночью, говоришь, идти? Ночью медленнее будет.
— А мы спешим? Нам, если считать по карте, еще день до хуторов идти. Потом еще один переход, мимо Тучина, до конца леса и еще переход до Чудницы. На разведку останется трое суток в запасе. Мимо хуторов и Тучина в любом случае надо идти ночью. Значит, днем, после ночевки, придется отсиживаться в лесу. Потеряем время.
— А ежели выйдем посреди ночи и идти будем до середины дня? — внес свое предложение Митрофаныч. — Тогда у хуторов отдохнем до темноты, а ночью пройдем мимо Тучина. День на отдых и ночью последний переход?
Мысль Митрофаныча мне понравилась. Но, как оказалось,
— Так и сделаем, — вынес вердикт командир, не дав мне сказать ни слова. — Иди, Лексей, предупреди остальных, шо в третьем часу выходим. И скажи, шоб кто-то сбегал, разведку нашу предупредил.
Я выполнил приказ Митрофаныча, передав его по цепочке и послав бойцов к разведчикам, а сам завалился спать. Учитывая, что скоро снова придется идти по лесу, причем по ночному, тратить время не хотелось. Я чувствовал, что ночной подъем и марш будут непростыми.
В своем предвидении я не ошибся. Глаза категорически отказывались открываться, мышцы – двигаться, а весь организм истошно вопил о своем праве на сон. Но пришлось его проигнорировать. В кромешной темноте, разбавленной только несколькими лучами луны, которые смогли пробиться сквозь листья, группа снова выстроилась и пошла дальше. Как и ожидалось, по ночному лесу было идти гораздо сложнее, и продвижение замедлилось. Зато мы наверстывали время, сократив до минимума ожидание, пока разведка проверит попадающиеся на нашем пути дороги, — вряд ли противник будет разъезжать по лесу ночью. Впрочем, вскоре рассвело, и идти стало гораздо легче.
Днем, когда разведка доложила, что в пяти километрах от нас находится хутор, Митрофаныч объявил привал до следующей ночи, и я снова мгновенно заснул. И снова не выспался. Казалось, только закрыл глаза, а уже кто-то вовсю меня тормошит и шепчет, что пора двигаться дальше. Я встал, закинул за спину груз – и снова в путь. Правда, на этот раз мы шли гораздо осторожнее – приходилось учитывать близость жилья и обходить его стороной, чтобы никому не попасться на глаза. Удача явно была на нашей стороне – несмотря на то, что места были явно обжитые, группа прошла до места, где заканчивался лес, незамеченной.
Около трех часов пополудни мы остановились на последний, перед рывком через открытую местность, привал. Здесь, на самой окраине леса, мы решили дождаться темноты. А заодно следовало решить другие вопросы – отправить бойцов к двум второстепенным мостам, которые планировали уничтожить. Немного отдохнув и подкрепившись, я одолжил у Митрофаныча карту и вызвал первую пару подрывников – Селиванова и Денисенко. Мы отошли в сторону от остальной группы и уселись на трухлявом стволе поваленного дерева.
— Задание вам будет такое, — я разложил на коленях карту и указал на мост возле Тучина. — Возвращаетесь обратно к этому мосту. Его необходимо уничтожить не позднее четырех часов утра третьего дня от сегодняшнего. С собой берете, чтобы с запасом, двадцать килограммов тола и огнепроводной шнур. Но, если будет возможность мост просто сжечь, тол сэкономьте. Все ясно?
— Сделаем! — Голос Селиванова звенел уверенностью.
— Вот и молодцы. Митрофаныч выделит вам еще двоих для разведки и прикрытия. В общем, готовьтесь. И не забудьте – мост необходимо уничтожить не раньше и не позднее чем через три дня. Идите готовьтесь. Выйдете вместе со всей группой.