Лесной: исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья
Шрифт:
В 1927 году Клавдия Владимировна Лукашевич навсегда покинула Лесной, уехав из Ленинграда к родственникам в Ростов. Последние годы, до смерти в 1937 году, она жила в крайне стесненном материальном положении.
Несколько слов и о самом доме Лукашевич в Лесном. Под № 5 по Воронцову переулку значились две постройки – дом и флигель. Клавдия Лукашевич жила в доме, а во флигеле первоначально находилась ее большая библиотека.
По воспоминаниям старожилов и сохранившимся фотографиям, дом Лукашевич был очень красивым, решенным в стиле северного модерна. Здание деревянное, на каменном полуподвале, облицованном гранитом. Автором проекта здания являлся архитектор Александр Антонович Стаборовский [58] . Ходила легенда, что построили этот дом для Лукашевич
58
А.А. Стаборовский (1870 – после 1929), выпускник Академии художеств (1896 г.), автор особняков в Лесном, участник застройки Петербургской стороны. Он был известен своим активным участием в общественной архитектурной жизни – был членом совета редакции журнала «Зодчий», секретарем-редактором «Ежегодника Общества архитекторов-художников», ответственным секретарем «Архитектурно-художественного еженедельника». В 1917 г. являлся участником Союза деятелей искусств.
Здание отличалось изысканными интерьерами и необычной планировкой. В полуподвале помещались огромная кухня со всеми удобствами, туалет, ванная и три комнаты для прислуги. Внутри всего дома была расположена красивая винтовая лестница. Наверху находилась прекрасная спальня с полукруглыми окнами, а также огромная столовая с мебелью из красного дерева. На верхнем этаже была одна большая комната с большим полукруглым окном, выходившим в сад, и огромная застекленная веранда.
В доме в Воронцовом переулке память о писательнице сохранялась еще очень долго. Историческую летопись этого дома можно разделить на две части: «при Лукашевич» и «после Лукашевич», причем обе они в равной степени наполнены значимыми событиями. В период «после Лукашевич» в этом доме жило немало удивительных и в то же время самых обычных людей. Их судьбы, сложные и порой драматические, – слепок с эпохи, в которой им довелось жить.
После отъезда Клавдии Владимировны в комнатах каменного полуподвала осталась жить бывшая прислуга писательницы: кухарка Евдокия Никифоровна Васильева и дворник Дмитрий Васильевич Васильев. Впрочем, все знали их просто как тетю Дуню и дядю Митю. Клавдия Владимировна, уезжая в Ростов, из всех своих вещей взяла с собой только маленький чемоданчик. Все остальное, включая предметы интерьера, картины и, самое главное, практически весь свой архив, она оставила в доме в Воронцовом переулке.
Авторские эскизы иллюстраций для книг К. Лукашевич – чудом сохранившаяся часть архива писательницы. Из домашнего архива К.В. Белецкой
По воспоминаниям жителей, тетя Дуня была хозяйственной, властной, но малограмотной женщиной. Долгие годы она топила печь бумагами, оставленными Клавдией Лукашевич. Среди них были даже авторские эскизы иллюстраций, готовившиеся для ее книг. Многие из них имели пометки рукой Клавдии Владимировны, к какому рассказу они относились. Малая часть из этих бумаг, вытащенных буквально из огня, сохранилась в домашнем архиве Ксении Владимировны Белецкой.
«Наша семья с 1934 года заняла трехкомнатную квартиру в бельэтаже, включая как раз ту большую комнату, где когда-то жила сама Клавдия Лукашевич, – рассказала Ксения Владимировна. – Мой отец, морской инженер Владимир Эдуардович Дембовецкий, происходил из старинного дворянского рода. По материнской линии он был правнуком математика Николая Ивановича Лобачевского. Родился мой отец в 1888 году в Таган-горе, в 1906 году на казенный счет, как ребенок из малоимущей семьи, окончил с золотой медалью Павлоградскую гимназию. Затем по конкурсу аттестатов был принял в Политехнический институт в Петербурге, который окончил в 1915 году. Работал по строительству портов, судостроению.
Кроме работы практика, Владимир Эдуардович занимался также научно-исследовательской деятельностью. Им было опубликовано более ста печатных трудов, среди которых были „Краткая теория корабля“ (1932), „Реконструкция морских дноуглубительных работ“ (1932), „Справочник по производству морских дноуглубительных работ“ (1932). В 1940 году защитил кандидатскую диссертацию по вопросу Волго-Каспийского канала.
В молодости, в студенческие годы, Владимир Дембовецкий увлекался литературной деятельностью, публиковал очерки в литературных журналах. Был знаком с Куприным, дружил с Волошиным. В семейном архиве сохранилось около трех десятков его удивительных эссе на самые разные темы – литературные, политические и т. д. Кругозор отца был удивительно огромен. Он прекрасно знал историю, литературу, увлекался музыкой, прекрасно пел арии из опер, романсы».
Много лет В.Э. Дембовецкий занимался созданием нового направления в науке, названного им самим «прикладной психометрией». Свой труд он воспринимал как «скромную попытку выдвинуть одну аналогию из области механики вещества, применив ее к сущности еще всецело проблематической – механике душевных движений. При помощи этой аналогии построена номенклатура психизма. Понятия „психического тока“, „психодвижущей силы“ и „психического сопротивления“, как сразу усматривается, заимствованы из энергетики электромагнетизма, и именно эти признаки дали возможность спроектировать „систему психических элементов“».
«Каждый человек является хозяином своеобразной машины, вырабатывающей идеи, решения и поступки, – указывал в марте 1924 года Владимир Эдуардович в предисловии к рукописи своего труда. – Эта машина – его душа. Знать азбуку душевных движении – значит быть достойным машинистом своей души, а не только ее кочегаром и смазчиком, или, еще того хуже, – приводным ремнем или тормозной колодкой, повторяющей движения „силовой установки“, – посторонней машины, с которой тебя насильно сцепили». Дембовецкий считал, что разработанная им «система психических элементов» «нуждается в критическом испытании и в лабораторно-инструментальной проверке. Это – дело создания особой психометрической аппаратуры, дело, которое будет совершено не одним человеком и не в один срок».
Супруги Дембовецкие – Александра Васильевна и Владимир Эдуардович. Фото конца 1920-х гг. Из архива К.В. Белецкой
За поддержкой своей теории В.Э. Дембовецкий обращался к академику Н.А. Морозову. В письме к нему от 2 июня 1929 года он отмечал: «Если Вы не забыли 1918 год и Вашу случайную побывку в Твери у молодого (тогда) инженера Дембовецкого, Вы, я уверен, не откажете уделить немного времени и пробежать прилагаемую тетрадь. Я – тот человек, кому Вы подарили и надписали только что изданные „Задругой“, „Повести моей жизни“. Мою работу „Энергетика поведения“ („Система психических элементов“) я прошу у Вас разрешения посвятить Вам… Я думаю, что Вы, глубокоуважаемый Николай Александрович, своим высоким авторитетом поможете мне быть наиболее широко услышанным, поможете тому, чтобы моя работа (кстати, написанная в 1922 году) увидела свет. Мне не нужно Вам признаваться, как много тревоги и как много надежд у меня связано с опубликованием этой книги, рожденной в железных тисках нашего беспощадного времени» [59] .
59
Хранится в личном архиве почетного академика Николая Александровича Морозова (1854–1946) в Архиве Российской Академии наук (фонд 543).
Труд Дембовецкого так и не был опубликован…
Служебные назначения часто меняли жизнь Владимира Эдуардовича. В 1920-х годах ему приходилось все время кочевать с семьей по стране. В его «послужном списке» городов были Севастополь, Херсон, Керчь, Архангельск, Москва, Ленинград.
В. Дембовецкий, лето 1942 г. Вместе с фотографией – цветы, «сорванные под самым носом у фрицев, когда ходил в разведку». Из архива К.В. Белецкой