Лесной: исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья
Шрифт:
«В Ленинград мы приехали из Москвы в апреле 1934 года, когда отца перевели в Институт водного транспорта, и с тех пор надолго осели здесь, – рассказала Ксения Владимировна Белецкая. – Отец не случайно выбрал местом жительства именно Лесной: эти места были ему очень дороги еще со времени учебы в Политехническом институте. Нам предлагали комнату в центре, но отцу очень хотелось жить именно в Лесном».
К несчастью, Владимира Эдуардовича не обошел стороной молох сталинских репрессий. Его арестовали 3 сентября 1940 года в Москве – он был тогда главным инженером в Центроморпроекте. Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 8 марта 1941 года В.Э. Дембовецкого осудили по печально знаменитой 58-й политической статье на восемь лет лагерей (с правом переписки) и отправили на Дальний Восток, где он умер 26 ноября 1942 года. Местом смерти в документах указывается Николаевск-на-Амуре.
«Сохранились письма отца из лагеря, которые невозможно читать без боли, – продолжила рассказ Ксения Владимировна. – А мы, его семья, всю блокаду оставалась в Ленинграде. Мы выжили просто чудом. Я работала санитаркой
Во время войны семья Дембовецких еще поредела: в октябре 1942 года погиб на фронте сын, Виктор. К началу войны он успел окончить три курса в Индустриальном институте. Мечтал строить Волго-Каспийский канал, которому отец посвятил диссертацию. В начале 1942 года он ушел добровольцем на фронт. В семейном архиве Ксении Владимировны сохранились все письма брата с фронта. А на стене висит фотокарточка Виктора лета 1942 года, обрамленная засохшими лепестками бессмертника. Эти цветы – как память о брате. Он прислал их в одном из фронтовых «треугольничков», пояснив, что «сорвал их под самым носом у фрицев, когда ходил в разведку».
Виктор унаследовал от отца литературные способности. Даже на войне он не расставался с карандашом. Как зеницу ока хранит Ксения Владимировна поэму под названием «Воспоминания и мысли», присланную братом с фронта 14 сентября 1942 года, незадолго до гибели на Невском пятачке. От Виктора Дембовецкого остались стихи – как литературное завещание. Были в них и такие строки:
Когда сейчас я вспоминаю Минувших дней беспечный путь, Я часто глубоко вздыхаю И мысль свою боюсь вспугнуть. Та мысль невольно согревает Меня движением своим, В родных местах порой витает, Встает виденьем дорогим: Передо мной в туманной дали Всплывает дорогой Лесной, Сосновка – край любимый мной, Где знал я радости, печали, Где жил, учился и любил, Где горевал и веселился, Куда я всей душой стремился, Когда от них далек я был. Там я обрел друзей, мы вместе Делили досуг и дела. В нашем кругу всегда было Единство, спайка, чувство чести…Во флигеле дома № 5 по Воронцову переулку, где когда-то находилась библиотека Клавдии Владимировны Лукашевич, с конца 1920-х годов жила семья Кареткиных.
«Моя мама – Лидия Александровна Кареткина, родом из Севастополя, – рассказала врач Екатерина Ивановна Кареткина. – Ее отец был замечательным механиком-мастером. В Ленинград она приехала в 1929 году, окончила рабфак, училась в Политехническом институте, где и познакомилась со своим будущим мужем – преподавателем института Иваном Тимофеевичем Кареткиным. К тому времени он уже жил (с 1927 года) в доме в Воронцовом переулке, 5, квартира 4.
Родители Ивана Тимофеевича происходили из купеческого сословия и жили в Петергофе: здесь у них до революции был большой двухэтажный дом с огромным роскошным садом. Дом погиб от прямого попадания бомбы в январе 1944 года, во время освобождения города.
Иван Тимофеевич Кареткин окончил с золотой медалью классическую гимназию в Петергофе, где получил блестящее образование, знал четыре иностранных языка. Поступил в Политехнический институт. Когда началась Первая мировая война, ушел на фронт добровольцем. Войну начал в чине прапорщика, а закончил штабс-капитаном. Мама говорила, что у отца было много военных наград, но их он со своим фронтовым другом Николаем Юлиановичем Денисевичем [60] закопал в 1921 году в окрестностях Петергофа. Прекрасно помню страх за его офицерское прошлое. Отец никогда не говорил о своей службе офицером во время Первой мировой – это было очень опасно. Может быть, его спасло то, что во время Гражданской войны он был в Красной армии?
60
Н.Ю. Денисевич впоследствии – один из организаторов частей морской пехоты советского ВМФ, кандидат военно-морских наук, доцент, генерал-майор. Участник обороны Ленинграда. В начале войны был командиром Лужского сектора в составе Кронштадтского укрепленного сектора. В 1945–1947 гг. возглавлял Училище морской пехоты в Выборге, в 1947–1948 гг. был заместителем начальника кафедры тактики береговой артиллерии и тактики морской пехоты, в 1948–1950 гг. – руководителем дисциплины морской пехоты в Военно-морской академии, в 1951 г. стал начальником факультета береговой обороны Военно-морской академии. Являлся автором трудов «Организация и боевая служба морской пехоты», «Сухопутная оборона Моонзундского архипелага в 1917 г.», «Краткий курс тактики береговой обороны», «Сухопутная оборона военно-морских баз на опыте Великой Отечественной войны» и др. За многолетнюю службу в советское время был награжден орденом Ленина и пятью орденами Красного Знамени, именным оружием.
Слева направо: И.Т. Кареткин, его первая жена Анна Дмитриевна(?), кухарка Е.Н. Васильева (тетя Дуня), К.В. Лукашевич. В верхнем ряду в центре – дворник Д.В. Васильев (дядя Митя). Фото 1927 г. Из архива Е.И. Каретшной
Вообще, в семье очень боялись говорить о многих вещах. Немало близких друзей отца по Политехническому институту было арестовано в конце 1930-х годов. Мама говорила, что из дореволюционных друзей погибли практически все. Родители очень боялись говорить нам, детям, что-то лишнее: все были в страхе за жизнь близких. Время было тяжелое, но, несмотря ни на что, в самых опасных условиях люди помогали друг другу выжить.
Папа был учеником академика Алексея Александровича Чернышева [61] . Занимался также проблемами электрических измерений, телевидения, дальности радиотелефонной связи, электрификации железных дорог, планированием и организацией научных работ, историей электротехники и др. Участвовал в разработке плана ГОЭЛРО.) Его женой какое-то время была пианистка Мария Дмитриевна Шостакович – сестра композитора. Она занималась музыкой с моими братом и сестрой».
61
Чернышев Александр Алексеевич (1882–1940), выдающийся ученый в области электротехники, академик АН СССР. До переезда в 1936 г. из Ленинграда в Москву работал в Физико-техническом институте, а позже в ряде других учреждений АН СССР (Энергетическом институте, Комиссии по автоматике и телемеханике и др.
Флигель дома К. Лукашевич (бывшая библиотека) , где жила семья Кареткиных. Фото 1940 г. Из архива Е.И. Кареткиной
У входа на веранду бывшего дома Клавдии Лукашевич. В верхнем ряду крайний слева – В.Э. Дембовецкий. В среднем ряду, слева направо: В. Дембовецкий, Л.А. Кареткина, К. Дембовецкая, К.А. Пашкова (бабушка) , А.В. Дембовецкая. В нижнем ряду, слева направо: Н. Кареткина, Л. Татаринова, В. Лопухин, Е. Мельников, С. Острогин. Фото 24 мая 1934 г. Из архива Е.И. Кареткиной
К.В. Лукашевич
Служил Иван Тимофеевич Кареткин в Политехническом институте. Иван Тимофеевич был доцентом на кафедре электротехники у М.А. Шателена, являлся кандидатом физико-технических наук. Перед войной готовил докторскую диссертацию, но не успел ее защитить.
«Папу очень любили все его ученики, вспоминает Екатерина Ивановна Кареткина. – Физика в его преподавании никогда не была скучной… Жили мы очень скромно. У отца был всего один костюм, но это не имело никакого значения. Культа материальной наживы не было. Счастье, что живы. Что не погибли, что родные не сидят в тюрьме. Музыка и литература заполняла всю нашу жизнь. Папа замечательно играл на рояле. Это искусство оставалось с ним всю жизнь. Музыка в исполнении отца сопровождала все мое детство. В семье считалось, что домашнее музицирование – это норма. А со временем это стало доброй семейной традицией, и сейчас мои внук и внучки учатся играть на рояле. Все друзья вспоминали: как замечательно играл Иван Тимофеевич Шопена и Листа!»
В самом начале войны, когда дошло известие о взятии немцами Пскова, Иван Кареткин немедленно отправил семью в эвакуацию. «Скоро немцы будут под Ленинградом», – объяснил он домашним свое решение, хотя тогда, в середине июля, еще мало кому верилось, что враг сможет дойти до стен города. Сам Иван Тимофеевич всю блокаду оставался в Ленинграде.
Вид дома К. Лукашевич со стороны Воронцова переулка. Большое окно в верхнем этаже – в бывшем рабочем кабинете писательницы. Фото В.В. Дембовецкого, 1938 г. Из архива К.В. Белецкой