Лесной кавалер
Шрифт:
Генриетты там не было. Ланс взял собаку за ошейник и, пригибаясь, обошел дом. У задней двери он остановился.
На крыльце стояла женщина с лампой в руках и вглядывалась в темноту.
— Гектор! — позвала она.
— Он у меня, — ответил Ланс и отпустил пса.
— Вы!!!
— К вашим услугам, миледи.
— Что вы здесь делаете?
Ланс прислонил ружье к крыльцу и сел на ступеньки, лаская кудлатую голову Гектора.
— Давно вас не было видно, — сказала Генриетта.
— ОН здесь?
— Да. Спит наверху.
Ланс вскочил на ноги, но Генриетта заслонила собой дверь.
— Подождите. И не надо шуметь. Не хочу, чтобы вы разбудили моего… друга. Сядьте и успокойтесь.
Ланс послушно опустился на место, и Генриетта шепнула:
— Вам нельзя туда входить. Эти люди охотятся за вами.
— Я и сам охотник.
— Знаю. Я тоже. Побудьте здесь с Гектором, я принесу вам поесть.
Он остался на крыльце. Если Форк здесь, то его погоня окончена. Генриетта, конечно же, лжет. Кто может спать при таком хохоте и шуме? Но если он убьет своего врага в доме Генриетты, ее повесят. Так не пойдет. Кроме того, недостойно убивать спящего.
Возмездие и справедливость — в его руках. Сейчас наступит развязка столь сильно затянувшейся истории. Его пальцы прошлись по лезвию томагавка и впились в рукоять ножа.
Услышав шорох за дверью, Ланс отступил в темноту. Это была Генриетта с большим куском вареной оленины и кружкой эля.
Ланс на скорую руку перекусил. Присутствие Генриетты успокоило его, помогло собраться с мыслями.
— Я должен убить нашего общего друга, — сказал он наконец.
— Сегодня ночью вы индеец. Но я не позволю вам перерезать глотку спящему, иначе, вновь став англичанином, вы возненавидите себя.
— Я должен защитить отца.
— Я знаю. Но надо немного подождать. Вас прислал сэр Мэтью?
— О нет! Я вернулся на восток, опасаясь, что Форк нападет на замок Клейборна. Вообще-то убить моего отца далеко не просто, но Форк опасен. Кроме того, он и за мной охотится. Он и правда здесь? Ты не шутишь?
— Правда. Такими вещами не шутят. Он обращается со мной как с последней портовой шлюхой. По-моему, победы губернатора вскружили ему голову, и он потерял осторожность. Бог мой! Этот гнусный тип думает, что я забыла, сколько горя и тревог принес он всем нам!
Она грубо выругалась и продолжала:
— Уже много лет он выполняет самые отвратительные поручения Беркли. Форк и его шайка немало сделали, чтобы утопить в крови мятежные отряды. Он убил Уолтера Клейборна, самого достойного джентльмена на свете! Я давно решила покончить с ним. И у меня был план. Но сейчас я придумала кое-что получше.
Быстрым шепотом она объяснила Лансу, что надо делать. Не надо входить в дом. Его никто не должен видеть. Она закричит и поднимет на ноги всю прислугу. На крик выбежит Форк. В темноте заднего двора произойдет драка, самая обычная кабацкая пьяная стычка.
Ланс не сразу понял, чего от него хотят.
Дав ему немного времени на раздумье, Генриетта отчаянно закричала. От ее крика, казалось, дрогнули и пригнулись к земле деревья:
— На помощь! Воры, грабители! Убивают! Помогите! На помощь!
В доме поднялся невообразимый переполох. Скамьи опрокинулись, дверь снесли с петель… Служанка зажгла лампу, но в суматохе ее выбили у нее из рук. Ланс сбил с ног выскочившего матроса и быстро взглянул на Генриетту. Не переставая истошно вопить, она, как испуганный зверь, метнулась в глубь заднего двора, в самую темноту.
Затем в дверном проеме появился Форк с широким морским тесаком в правой руке. Его левая рука была обернута плащом. В слабом свете луны лицо пирата казалось злобным и бледным. Он бросился на голос Генриетты. Ланс неслышно последовал за ним.
Четверо пьяных матросов, обманутые паникой и темнотой, сцепились между собой, приняв друг друга за врагов. Ланс спрятался за ствол дерева. Пока его никто не видел. Он хотел было вернуться за ружьем, но передумал и отстегнул от пояса томагавк. Сжимая тесак, Форк склонился над скорчившейся на земле Генриеттой и… отпрянул от нее, как ужаленный.
— Стерва! — прорычал он. — Ты ударила меня ножом!
Быстрее молнии Ланс метнулся на помощь отважной женщине и успел перехватить занесенную для смертельного удара руку пирата. Генриетта вскочила на ноги и отбежала в сторону. Подоспели пьяные моряки.
Не отпуская Форка, юноша резко развернул его лицом к нападающим и, когда первый из них побежал, ослабил свою хватку и отскочил в сторону. Рука с тесаком метнулась вниз, прямо на голову матроса. Взревев от ярости, Форк бросился на Ланса, успевшего обухом топорика оглушить еще одного из врагов. Едва увернувшись от мелькнувшей у самого его уха стали, юноша взмахнул томагавком, но удар пришелся по надежно защищенной левой руке пирата. Тот снова атаковал, на этот раз более хитро, сделав обманный выпад, и Ланс сумел парировать удар лишь подставив свой топорик. Острое как бритва лезвие тесака перерубило топорище томагавка, и юноша остался с куском бесполезного дерева в руках. Не теряя ни мгновения, он выхватил нож и отскочил подальше назад, ожидая нового нападения. Однако Форк, как ни странно, не торопился. Луна на мгновение выглянула из-за туч, и Ланс едва успел разглядеть, что пират стоит, прижимая к окрашенному чем-то темным правому боку руку с тесаком, как на него налетел новый противник. Ланс пригнулся, пропуская удар, и вонзил нож в плечо матроса. И тут какое-то шестое чувство, выработанное во время жизни в диких лесах, заставило его броситься на землю и быстро откатиться в сторону. Не сделай он этого, тесак Форка раскроил бы ему череп. Шаря по земле в поисках оброненного ножа, Ланс наткнулся на что-то острое и на ощупь узнал тонкий французский стилет Генриетты Харт. Против тесака это оружие выглядело более чем нелепым, но выбирать не приходилось. И тут юноша вспомнил рассказ Пео о том, как пользуются стилетами во Франции. Вскочив на ноги, он отвел руку с ножом назад, взяв его за лезвие, и резко взмахнул ею. Сталь со свистом разрезала воздух, но в это мгновение тяжелый удар по голове сбил Ланса с ног, и он снова оказался на земле. Новый противник оказался не слишком ловок и не потребовал много времени. Ударив его обеими ногами в живот, Ланс поднялся и поискал глазами Форка. На поле боя все стихло. Пятеро лежали на земле, один корчился от боли, прислонившись к стволу кедра, а последний ломился сквозь кусты, пытаясь спастись бегством. Решив, что это Форк, юноша бросился было за ним, но тут взгляд его упал на Генриетту, склонившуюся над неподвижно лежащим телом у самого крыльца.
Ланс подошел и посмотрел на раненого. Стилет вошел по самую рукоятку чуть выше пряжки пояса. Руки Форка несколько раз конвульсивно дернулись, и он умер.
— Теперь уходите, — сказала Генриетта. — Как можно быстрее и как можно дальше.
И не дав ему перевести дух после схватки, она сунула ему в руки его ружье и подтолкнула к лесу.
Со стоящего недалеко от берега корабля послышались громкие голоса, требующие объяснить причину внезапного шума. Луна снова скрылась за тучей, и все погрузилось в непроглядную тьму. Завыла собака.
Быстро шагая вперед, Ланс думал о том, что план Генриетты был прост, как все гениальное. Врагов у Форка хватало. И вот один из них явился в полночь, с ножом в руке, и запугал хозяйку таверны. Форк и его приятели схватились с ним. Кто это был? Неизвестно. Все свидетели перепились. Они сражались с какой-то тенью… Изукрашенный драгоценными камнями стилет — французское оружие, игрушка, которую ни один виргинец и в руки-то не возьмет. Нож метнули — совсем уж не виргинский прием. Следовательно, под подозрение мог попасть какое-нибудь иностранец. Никому и в голову не придет, что полночным гостем Генриетты Харт был Ланс Клейборн и что это он метнул нож.