Лесные были и небылицы
Шрифт:
Хорошо, что дятел пустил ее в свое запасное дупло, а то пропала бы синичка.
день и ночь бушевала пурга, а когда улеглась и Зинька выглянула из дупла, она не узнала леса, так он весь был залеплен снегом. Голодные волки промелькнули между деревьями, увязая по брюхо в рыхлом снегу. Внизу под деревьями валялись обломанные ветрром сучья, черные, с содранной корой.
Зинькьа слетела на один из них - поискать под корой насекомышей.
Вдруг из-под снега - зверь! Выпрыгнул и сел. Сам весь
У Зиньки от страха и крылышки отнялись.
– Ты кто?
– пискнула.
– Я беляк. Заяц я. А ты кто?
– Ах, заяц!
– обрадовалась Зинька.
– Тогда я тебя не боюсь. Я синичка.
Она хоть раньше зайцев в глаза не видала, но слышала, что они птиц не едят и сами всех боятся.
– Ты тут и живешь, на земле?
– спросила Зинька.
– Тут и живу.
ж- Да ведь тебя тут совсем занесет снегом!
– А я и рад. Пурга все следы замела и меня занесла - вот волки рядом пробежали, а меня и не нашли.
Подружилась Зинька и с зайцем.
Так и прожила в лесу целый месяц, и все было: то снег, то пурга, а то и солнышко выглянет, - денек простоит погожий, но овсе равно холодно.
Прилетела к Старому Воробью, рассказала ему все, что приметила, он и говорит:
– Запоминай: вьюги да метели под февраль полетели. В феврале лютеют волки, а у медведицы в берлоге медвежатки родятся. Солнышко веселей светит и дольше, но морозы еще крепкие. А теперь лети в поле.
МАРТ
Полетела Зиньтка в поле.
Синичке ведь где хочешь жить можно: были бы хоть кустики, а уж на себя прокормит.
В поле, в кустах, жили серые куропатки - красивые такие полевые курочки с шоколадной подковкой на груди. Целая стая их тут жила, зерна из-под снега выкапывала.
– А где же тут спать?
– спросила у них Зинька.
– А ты делай, как мы, - говорят куропатки.
– Вот гляди.
поднялись все на крылья, разлетелись пошибче - да бух с разлету в снег!
Снег сыпучий, - обсыпался и прикрыл их. И сверху их никто не увидит, и тепло им там, на земле, под снегом.
"Ну нет, - думает Зинька, - синички так не умеют.; Поищу себе получше почлега".
Нашла в кустах кем-то брошенную плетеную корзиночку, забралась в нее, да и заснула там.
И хорошо, что так сделала.
день-то простоял солнечный. Снег наверху подтаял, рыхлый стал. А ночью мороз ударил.
Утром проснулась Зинька, ждет - где же куропатки? Нигде их не видно. А там, где они вечером в снег нырнули, наст блестит - ледяная корка.
Поняла Зинька, в какую беду попали куропатки: сидят теперь, как в тюрьме, под ледяной крышей и выйти не могут. Пропадут там под ней все до одной! Что тут делать? Да ведь синички - боевой народ.
Зинька слетела на наст - и давай долбить его крепким своим, острым носиком. И продолбила, - большую дырку сделала. И выпустила куропаток из тюрьмы. Вот уж они ее хвалили, благодарили!
Натаскали ей зерен, семечек разных:
– Живи с нами, никуда не улетай!
Она и жила. А солнце день ото дня ярче, день ото дня жарче. Тает, тает в поле снег. И уж так его мало осталось, что больше не ночевать в нем куропаткам: мелок стал. Перебрались куропатки в кустарник спать, под Зинькиной корзинкой.
И вот, наконец, в поле на пригорках показалпась земля. И как же все ей обрадовались!
Тут не прошло и трех дней - откуда ни возьмись, уж сидят на проталинах черные, с белыми носами грачи. Здравствуйте! С прибытием!
Ходят важные, тугим пером поблескивают, носами землю ковыряют: червяков да личинок из нее потаскивают. А скоро за ними и жаворонки и скворцы прилетели, песнями залились.
Зинька с радости звенит-зщахлебывается: - Зинь-зингь-на! Зинь-зинь-на! К нам весна! К нам весна! К нам воесна!
Так с этой песенкой и прилетела к Старому Воробью. И он ей сказал:
– Да. Это месяц март. Прилетели грачи, - значит, правда весна началась. Весна начинается в поле. Теперь лети на реку.
АПРЕЛЬ
Полетела Зинька на реку.
Летит над полем, летит над лугом, слышит: всюду ручьи поют. Поют ручьи, бегут ручьи, - все к реке собираются.
Прилетела на реку, а река страшная: лед на ней посинел, у берегов вода выступает.
Видит Зинька: что ни день, то больше ручьев бежит к реке.
Проберется ручей по овражку незаметно под снегом и с берега - прыг в реку! И скоро многое множество ручьев, ручейков и ручьишек набилось в реку - под лед попряталисмь.
Тут прилетела тоненькая черно-белая птичка, бегает по берегу, длинным хвостиком покачивает, пищит:
– Пи-лик! Пи-лик!
– Ты что пищишь!
– спрашивает Зинька.
– Что хвостиком размахиваешь?
– Пи-лик!
– отвечает тоненькая птичка.
– Разве ты не знаешь, как меня зовут? Ледоломка. Вот сейчас раскачаю хвост, да как тресну им по льду, так лед и лопнет, и река пойдет.
– Ну да!
– не поверила Зинька.
– Хвастаешь.
– Ах так!
– говорит тоненькая птичка.
– Пи-лик!
И давай еще пуще хвостик раскачивать.
тут вдруг как бухнет где-зто вверху по реке, будто из пушки! Ледоломка порх - и с перепугу так крылышками замахала, что в одну минуту из глаз пропала.
И видит Зинька: треснул лед, как стекло. Это ручьи - все, что набежали в реку, - как понатужились, нажали снизу - лед и лопнул. Лопнул и распался на льдины, большие и малые.