Лесные стражи. Книга первая
Шрифт:
– Она умерла, мой мальчик, – покачала головой эльфийка, – давно умерла. А ты очень похож… – ее губы тронула чуть грустная улыбка.
– На Магистра? – осторожно уточнил Эдвард.
– Магистр… – Розалия презрительно фыркнула. – Самозванец – вот он кто! Я говорю о твоем прадеде Франце. Моем супруге. Он был хорошим человеком, всем стремился помочь. Всех спасти…
– Но внешне… – горько усмехнулся Эдвард.
– Эдуард тоже был хорошим человеком, – она выделила последнее слово. – Нет ничего дурного в том, чтобы наследовать его благородные черты.
– А Монстр…
– Монстром становится каждый, кто потеряет свой
Эдвард хмыкнул. В последнее время на подобные речи был щедр Зак. Решив соответствовать супруге, брат принялся усиленно изучать философию и стал просто кладезем бесполезных цитат, подходящих практически к любой жизненной ситуации.
– Скажешь, что и Проклятия нет? – Эдвард снисходительно посмотрел на Розалию.
Относиться к девушке как к прабабке он не мог. Молодая и привлекательная внешне, она вызывала в нем странные чувства. Может, он действительно похож на прадеда и готов так же потерять голову от этой озорной эльфийки? О, да если бы ему кто-то сказал, что такая девушка погружена в сон, разрушить который можно лишь поцелуем, он бы на край света отправился.
– Я же говорю – копия прадеда, – прошептала девушка, когда Эдвард, сам того не замечая, потянулся к ее губам. – Но это плохая идея.
Осознав, что происходит, Эдвард не отпрянул. Напротив, он наклонился ближе, пока не почувствовал на щеках ее горячее дыхание. Ощущение морока не покидало, но противиться Эдвард не мог, словно летящий на свет пламени мотылек.
– Почему плохая? – хрипло прошептал он.
– Я перешагнула вечность, мой мальчик, – Розалия осторожно обняла его и уткнулась в шею, отчего Эдвард вздрогнул, наслаждаясь непривычным хмельным теплом, разливающимся по телу и дурманящим голову. – У тебя иная судьба. Судьба великого правителя. И я позабочусь, чтобы никакой Монстр не помешал тебе на пути!
Эдвард прижал Розалию к себе, его руки крепко оплели гибкий стан, не позволяя отдалиться. Но она и не стремилась.
– Я слишком долго была частью тебя, мой мальчик, – она нежно потеребила его челку. – Тебе сложно расстаться со мной. А может, и не со мной, – загадочно добавила она. – Но знай, если не найдем способ освободить меня окончательно, Проклятие действительно исполнится, и мы оба погибнем. А моя сила – ужасная, разрушительная сила, – достанется твоему Монстру!
– Я уже не понимаю, кто я, – Эдварду ни за что не хотелось отпускать Розалию.
Впервые он столкнулся с необходимостью присутствия человека – женщины – в его жизни. Она словно приворожила. Поймала на крючок и не хотела отпускать. Магия? Или проснувшиеся мужские инстинкты, до этого сдерживаемые кольцом?
– Маг, малыш. Ты – обычный человеческий маг жизни. И Амелину исцелил именно ты, я только направляла. Эльфийская же сила, которая доставляет столько неудобств – это я. Смерть не всегда конец, – от близости Розалии сердце начало пропускать удары и биться где-то в желудке. – Особенно, если ты принадлежишь к династии эльфийских правителей. После человеческой смерти я… – она запнулась, – должна была продолжить существование в иной форме. Но меня убили повторно. Почти. Мне удалось спрятаться в этом маленьком колечке и затаиться, выжидая удобного случая. Когда перстень попал к тебе, моя душа проснулась.
– Почему? – удивился Эдвард.
– Потому что ты – маг жизни и мой родич. Посторонний человек не сумел бы. Но кровь не водица.
Да, Эдвард понимал, о чем она говорит. Это не обычное вожделение – Розалия правда словно его частичка, которая вдруг
– Я знаю, что ты чувствуешь. У меня похожие ощущения, – Розалия замерла в объятиях Эдварда и, подняв голову, улыбнулась. – Они обманчивы. Мы как сросшиеся близнецы, которым надо разъединиться. Будет сложно. Я тоже не хочу оставлять тебя. Привыкла. Но это может быть опасно. Твое тело не предназначено для моей силы. Не в таком виде. А она возрождается и растет. Часть сил мне удалось припрятать в ином месте, но даже с остатком ты не справишься. Ты своей-то магией управлять не умеешь, а тут еще чужая. Я не хочу, чтобы ты пострадал, Эдвард.
– Не понимаю, – он растерянно покачал головой.
– Поймешь, – улыбнулась она, привстав на цыпочки. – Я помогу тебе. Научу пользоваться магией. А ты найдешь способ освободить меня окончательно. Но это будет нашей маленькой тайной. Никому нельзя верить! Хорошо, Эдвард?
– Да, Розалия, – он наклонился, не в силах больше сдерживаться, и почувствовал обжигающий жар ее губ.
– Зови меня Благая…
Эдвард резко сел в постели. На этот раз в комнате он был в полном одиночестве – значит, не кричал. Да и не было причин для воплей. Он осторожно провел кончиками пальцев по губам, пытаясь разобраться, был ли сон реальным разговором с Розалией Шоненборн, или больное воображение играет с ним. Но все было так реалистично, начиная от дуновения бриза и заканчивая легким прикосновением губ.
Розалия, Роза. Нет, Рози – это неугомонная сестренка Амелины.
Лия.
Бред какой-то! Сейчас бы в ледяной ручей окунуться! Эдвард бросил взгляд на перстень, который лежал на прикроватном столике. Точно, он снял его перед сном. Может, дело в этом?
«Зови меня Благая…»
Час от часу не легче. Мало того, что собственная прабабка, так еще и богиня Смерти. Он точно проклятый! А еще сумасшедший. Разве можно верить смерти, когда сам столько раз ее обманывал? Может, на этот раз она решила взять его хитростью? Заставить добровольно пойти следом, поманив симпатичным лицом?
Лие хотелось верить, но вот стоило ли? Эдвард был не уверен.
Хотя, в былые времена маги жизни Благой и поклонялись. Правда, она считалась «женской» богиней, пока культ не пришел в упадок. Как там Лия сказала? Убили второй раз? Надо выяснить, что произошло на самом деле. А еще надо забрать у Джерарда портрет. Тот, настоящий.
Эдвард откинулся на подушки и мечтательно уставился в потолок. Кажется, отныне кошмары ему не грозят. Разгадывать тайны интереснее, чем лицезреть горы трупов.
Глава 1. Время пришло
Мороз крепчал. В этом году зима обещала быть непривычно суровой для мягкого климата Вансланда. Снег лег в последние дни осени и таять пока не собирался. «Видать, осерчал на нас Всемилостивый, – перешептывались крестьяне, укрывая лапником грядки с чесноком и земляникой. – Вот померзнут озимые, а там и до голода недалеко. Не иначе, Проклятье принцево в силу вступает. Будет нам полная погибель».
Хенк Бауер ежился, плотнее кутаясь в шерстяной плащ на меховой подкладке. Он уже почти дошел до обшарпанного дома на окраине столицы, в котором снимал комнату, когда услышал шум. Отборная брань доносилась из второсортной таверны, вырываясь наружу сквозь широкие дверные щели вместе с клубами пара, насыщенного запахами алкоголя и подгоревшей еды. «Лисья нора» – гласила кривая вывеска – «ужин и ночлег». Хенк невесело хмыкнул. Похоже, тихий вечер с книгой, на который он так рассчитывал после утомительного дежурства, отменяется.